Вчера с Лёлькой поговорили про зависимость от человека. Я сказала: зависеть от чего угодно не так страшно, как от человека. С любой зависимостью можешь порвать, это зависит только от тебя. А рабски зависеть от постороннего человека, его настроения, его чувств, его отношения к тебе - это страшно. С этим надо рвать безжалостно, коль уж понял, что попался в этот капкан.
Господи, как хорошо, когда переходишь эту окаянную пустыню! Оглядываешься - много мучений, меньше - взлетов и музыки в душе, а остальное - падения в пропасть безумия. О, как со временем, со стороны, с расстояния отчётливо видится это состояние рабской, невыносимой зависимости!.. Горячечный бред, воспаленное воображение, беспомощность, бессилие, черная тоска, грызущая сердце, как хорек.
Дикая уязвимость, все защитные слои слетают, ты – беспомощен, как младенец, и опасно открыт для любой пакости: алкоголь, черная меланхолия, психозы, отчаяние…
Лёлька сказала: «Ты какая-то чудная, слишком хорошо относишься к людям. Они этого не достойны. Я не люблю людей и к редким людям испытываю добрые чувства». Вот у нас и зашел разговор про зависимость от человека.
Я на самом деле хорошо отношусь к людям, за что меня ещё в незапамятные времена прозвали Валенком Сибирским. Нехорошие прагматики меня в своё время учили: люди - сволочи, все хотят обмануть, кинуть, нажиться чем-то за твой счёт, никому нельзя верить, никого нельзя любить, никто не достоин ни помощи, ни поддержки». Романтичные же личности из моего окружения называли такую философию - "В мире животных"
Я хорошо отношусь к людям, и всегда вижу в них в первую очередь только хорошее. Даже, если хорошего в них чайная ложка. Но обнаруживаю я это лишь спустя долгое время. Особенность такая: сначала бросаются в глаза всевозможные, мыслимые и немыслимые достоинства, и лишь потом, очень нескоро – недостатки.
Лёлька относится к людям свысока, пренебрежительно, и вообще в людях людей старается принципиально не видеть. Не знаю, может, ей с этой философией легче жить. Всяк выстраивает свои бастионы для защиты.
Для меня это по-другому: людей надо любить, от них просто не надо зависеть, возводить какого-то определенного человека в разряд сверхценности. Это не только противоположного пола касается. Это и дети, и родители, и друзья.
Ничто не должно быть сверхценностью. Иначе будешь жить в кошмаре. Если исчезнет сверхценность – обрушится мир. Душа вдребезги, психика – в хлам. Хорошо, если выгребешь. А многие после обрушения своего мира так и не могут полжизни выбраться из-под обломков.
Какая же это роскошь: ни от кого не зависеть ни психологически, ни эмоционально! Свобода! Какое сладкое, жизнеутверждающее чувство!
Воспоминания о периодах зависимости: будто бесы рвут душу на куски, пляски в ней устраивают, шабаши... Вспомнить неинтересно.
Идеально было бы не зависеть вообще ни от чего и ни от кого в этом мире. Это прямо мечта мечт, пик устремлений, сияющая вершина… Но, увы, в нашем несовершенном (хотя и самом лучшем из миров) это просто невыполнимо.
Зависеть приходится всегда, до гробовой доски. Ото всего. От самой жизни и её особенностей. От естественных физических потребностей, от количества денежных знаков, от работы и работодателя, от погоды и самочувствия, от здоровья и болезней, от государственного курса и курса доллара… и так до бесконечности.
Не бывает стопроцентной, абсолютной свободы и жизни без зависимостей от чего бы то ни было. Но, чем больше удаётся этот круг сузить, тем больше свободы и радости от каждого вдоха.
Не удастся не зависеть от мира, пока жив. Такие штуки даже у отшельников и затворников не получаются. Когда временами такие высокомерные мысли посещают, сразу вспоминаются Ильф с Петровым, «12 стульев» и рассказ про гусара-схимника Евпла. Человек уже практически достиг космического просветления, когда такая мелочь, как клопы, поломала ему всё мировоззрение, заставила отказаться от достигнутых высот и выйти к людям.
Так что жить в социуме и не зависеть от него – это ещё вполне себе понятно. Но плохая новость в том, что можно даже не жить в социуме, а всё равно от него зависеть.
А есть и хорошая: круг своих зависимостей можно попытаться сузить до минимума. Впрочем, как и расширить до максимума. У всякого своя жизнь, философия, зависимости и соображения на этот счёт.