По узкой, заснеженной просеке, залитой весенними ручьями, спускаемся с Коноваловского увала. Вспомнилось, что на этой просеке, пятью годами раньше, в июльских сумерках, я чуть не столкнулся с медведем. Мне показалось, что по тропе поднимается человек. Не учуяла зверя и моя собака Дана. Мгновение, и зверь метнулся в кусты. До полуночи хозяин местной округи бродил возле охотничьей избы, не давал нам заснуть. На этот раз, отправляясь к Шунуту, меня наполняло чувство необъяснимой тревоги.
По приезду в Краснояр, начались странности, словно незримая сила не пускала вперед: на краю селения не мог найти тропу, которую хорошо знал, на речке Павлушке сорвался с бревна, угодил по пояс в ледяную воду, выйдя на тропу, шел как в полусне. Мои спутники – студенты, которые дальше похода на городскую дискотеку никуда не ходили, едва успевали за мной, а я шагал скоро, стараясь согреться под рюкзаком. До Шунута двенадцать километров, половина пути - затяжной подъем, и надо было до темноты выйти к месту ночевки. В начале мая много снега, пришлось пробивать тропу. Стволы могучих елей, свисающий с веток мох – все во льду. На поляне, под скалами Шунута, разжигаем костер, ставим палатки. От земли, от деревьев тянет жутким холодом. У огня ребята пришли в себя, повеселели, впору рассказать им о Черном альпинисте, но они и так потрясены. Утром идем на вершину Шунут-Камня. Первыми из каменских туристов на Шунуте побывала зимой 1959 года группа под руководством Анатолия Кирпищикова, вторыми были мы - я, мой брат Валерий Анкудинов и его приятель Виктор Задорин – летом 1960 года. Высота 724 метра над уровнем Балтийского моря, под ногами таежный ковер, на горизонте угадываются дымки городов, на солнце сверкают ленты рек. Тень бегущих облаков меняет расцветку горно-лесного ландшафта. Перед этой живой красотой поганой свалкой представляются задымленные полисы и мегаполисы.
Спускаемся к Планиде - урочищу на шумливой речушке Малый Ик. Укромное место с целебным родником издавна получило название «Планида» - путеводная звезда надежды. Весь 17- ый и 18- ый век были посвящены поиску на Урале сказочного Беловодья, счастливой доли, и русским переселенцам дорогу указывала Планида…
Вступаем во владения великомученицы Платониды. Слева, на угоре, знаменитый источник. Бытует мнение, что ключевая вода насыщена благородным газом - радоном и воздух у источника в меру радиоактивен. Миновали три безымянных могилки, кресты на могилах обновлены. На открытой поляне восьмиконечный раскольничий крест, изувеченный саркофаг со старославянской вязью на мраморе…
В первые годы советской власти, толпы безбожников громили церкви, сжигали кресты, иконы, книги. В верховьях реки Тагил, у Старика - Камня, под горой Весёлой, осквернили могилу старца Павла, на куски разрушен саркофаг Платониды. Борцы с «опиумом для народа», у святых могил подглядывали из-за кустов за богомольцами, всячески их унижали и просмеивали. Не праведное отношение к верующим, может породить у них мощную силу внутреннего протеста, агрессивную энергетику. Праздношатающимся людям сакральное место заповедовано, непосвященному здесь появляться опасно…
В августе, когда цветет вереск, на поклонение к Платониде стекаются противники единоверия. Стоном и плачем наполняется долина. Люди идут к скитнице почтить ее праведную жизнь, найти у заступницы – Платониды избавления от телесных недугов. В молебнах много языческого: изгнание бесов ликами рисованных святых, упоминание из старообрядческих книг имен целителей, вывешивание на деревья смоченного в святом роднике одеяния, бросание в источник жертвоприношения - монетки…
Наш приход к Платониде - месту, располагающему к размышлению о вечном, был не нужным, не отвечающим душевному настрою. Среди деревьев виднеются заросшие ямы от землянок женского скита, в лес уходит тропа к могилке безвестной цыганки, у речки темнеют могилы заброшенного мужского скита. Над саркофагом Платониды сооружен навес из березовых жердей. При осмотре надгробия одна из поперечных жердей навеса внезапно заскользила и коснулась моей головы. Я не придал этому значения. Надо было подумать о ночлеге. Мы вернулись на верхнюю поляну, к рюкзакам. Предстояла вторая холодная ночевка, поскольку охотничью избу кто-то сжег, на половину разобрана деревянная баня. Перед сном, всей группой из четырнадцати человек, сидим у костра, балагурим. Кинжальная боль пронзила солнечное сплетение, перехватила дыхание.
