Артисты взмывали в воздух и камнем падали вниз, что у зрителя даже замирало дыхание. Циркачи крутились под куполом, будто оторвавшийся от ветки яркий осенний листок. То и дело из зрительного зала слышалось: "Ох! Ах! Ты посмотри!". Это был настоящий фурор. Посещаемость представления рвала все рекорды. Еще никогда за всю историю цирка не было столько желающих хоть одним глазком заглянуть в этот удивительный мир праздника.
Эндрю, главный клоун цирка, с завистью поглядывал в дырку кулис. Вот бы и ему уметь взмывать в воздух и совершать там, в вышине, разнообразные трюки. Он настолько был занят просмотром номера своих коллег-эквилибристов, летающий под куполом точно райские птицы, что даже забыл, что следующим на сцену должен выйти он. Он, который просто разбавляет представление. Он, который просто отвлекает зрителя, пока на арену выносят весь необходимый реквизит для следующего номера.
Клоун. Это так низко. Над ним все смеются, его воспринимают, как глупца. Он улыбается даже тогда, когда кто-то выпинывает его на центр арены. Да, он наиграно помашет кулаком вслед разбойнику, но потом забудет об обиде и снова продолжит совершать различные нелепости. Бегать за мартышкой по залу, пробегая по зрительным рядам и наступая людям на ноги. Дети будут тянуть руки и клоун с улыбкой будет их хватать и трясти, будто пожимает.
"Поприветствуйте самого добродушного члена нашей труппы: непревзойденного в своей нелепости клоуна Эндрю!" - послышалось с арены. Тут артист должен выбежать на сцену, сделать вид, что запнулся за шнурок, сделать кувырок и будущие пять минут пытаться завязать его настолько смешно, насколько это возможно.
Но Эндрю надоело. Ему не хотелось повторять этот глупый спектакль, строить из себя веселого мальчугана с рыжей шевелюрой. Клоун не обязан быть смешным и безукоризненно счастливым. Кто сказал, что он должен...
Его, как всегда, без предупреждения вышвырнули на сцену, да так сильно, что в этот раз он действительно споткнулся, по настоящему. Об эти огромные красные лакированные ботинки и эти чертовы метровые шнурки с бубенчиками на концах! И кто только придумал эту глупость.
Он споткнулся, по привычке сделал кувырок и нелепо выкатился на центр арены. А зрители хохотали. Они надрывались от смеха. Им было просто адски смешно наблюдать за падением. Глупость. Клоун Эндрю посидел несколько секунд ровно до того момента, пока на сцену не выпустили обезьянку - она дунула в дудочку прямо ему на ухо. Он подскочил от неожиданности! Не по-театральному, а по-человечески. Его сердце чуть не ушло в пятки, а в голове звенел этот гудок. А люди смеялись еще громче. Хохот стоял невообразимый. Такого Эндрю не слышал никогда. Зрителям было действительно смешно. Они хохотали до слез над его человеческими чувствами.
Мартышка скакала вокруг клоуна и дергала его за шнурки. Эндрю всегда бесила эта обезьяна. Эта ужасная, невоспитанная и страшная обезьяна! Он был не на шутку рассержен, поэтому хотел проучить ее, схватить и посадить в клетку. Злость заполонила его разум настолько, что он ничего не видел вокруг кроме этой злобной мартышки и ничего не мог слышать кроме ее животных возгласов.
Он сорвался с места и побежал за ней по арене, запинаясь о различные препятствия, которые специально для того и были поставлены. Его сине-красные штаны с золотистыми ромбиками разлетались, точно парус и только тормозили его, а зеленая жилетка распахнулась и мешала бежать. Он с ожесточением прямо на ходу снял ее и бросил в толпу. Зрители радостно завизжали и начали тянуть ее в разные стороны, желая ухватить себе яркий кусочек тряпчонки. Всем остальным же было до боли в животе смешно, некоторые чуть ли не падали со своих сидений.
Эндрю не знал о том, что его поведение так сильно смешит людей. Он гнался за мартышкой сломя голову и, вот, почти настиг ее, но... Этот злосчастный шнурок не вовремя, точно змей, обвязал его ноги и свалил на арену. Зал взорвался хохотом, казалось, что купол цирка вот-вот взлетит на воздух от такого сильнейшего смеха. Эндрю очнулся от своей ярости, его будто бы обдало волной этого дикого хохота. Клоун оглянулся - позади, за кулисами, стоял директор цирка и также смеялся. Он хватался за живот и не мог успокоиться. Это был фурор.
Зрители начали вставать со своих мест и аплодировали стоя. Они хохотали и хлопали в ладоши, свистели, визжали и скандировали: "Эндрю! Эндрю! Эндрю!". Никогда в жизни клоун не испытывал такого непонимания. Он просто жил, не играл, а жил во время этого выступления. Он показал людям настоящую ярость, неподдельную человеческую злость. Он не был счастлив и весел, как все клоуны. Он был рассержен, его переполняли лишь негативные эмоции. Но люди смеялись. Так над ним не смеялись никогда.
Получается, людям смешно от человеческой боли? От настоящего страха? Ярости и злобы. Им смешно от жизни. Не театральной, а обычной человеческой жизни, каковую показал им Эндрю. Он просто был самим собой, а над ним смеялись. Получается, смеются не над клоунами, а над людьми, находящимися под яркой смешной маской?
Если вам понравилась история, переходите по ссылке на мой второй канал "Написанное на коленке". Там я публикую вымышленные истории. Это канал для души и творчества.
Всего хорошего!