В больнице жизнь течет неспешно: проснешься после беспокойной ночи прошедшей под стоны и храп соседок, позавтракаешь, примешь положенные таблетки да уколы и ждешь обхода. А там обед и тихий час, а впереди маячит ужин…
Благодаря стараниям врачей, сердце мое уже стучало ровно, и я могла немного гулять по больничному двору, наслаждаясь золотом умирающей осени и мечтая о том, как вернусь домой.
Во время прогулок внимание мое привлек высокий седовласый старик. Также, как и я, он неспешно прогуливался по аллее или сидел на лавочке, улыбаясь чему-то своему. Позже я увидела его в столовой, а потом снова на прогулке и все гадала, кто же он: профессор? Музыкант? Директор? На пенсии, разумеется.
Мы уже узнавали друг друга, кивали при встречах, а потом и прогуливаться стали вместе.
Петр Михайлович , так звали моего нового знакомца, оказался приятным в общении и, а на вопрос, кто он по профессии с гордостью ответил:
— Я – рабочий человек! А еще муж, дед и даже прадед.
И, аккуратно взяв меня под локоток, пошутил:
— Жена у меня ох ревнивая! Скажет, на молоденьких потянуло… А какие мне молоденькие, если «моторчик» барахлит?
— Любите жену? – спросила я, благодарно приняв комплимент.
— Люблю. – Просто сказал он. – И всегда любил. У нас любовь сложная получилась, долго друг к другу шли…
В тот день он рассказал свою историю, которая, признаться, потрясла меня. Передаю ее без изменений, разве что немного литературно «причесав».
— Я родился в небольшом поселке, аккурат через год после войны. Но то время помню смутно, больше стал понимать, когда все немного наладилось.
К учебе особого прилежания не имел, больше руками мастерить мне нравилось. После восьмилетки в ПТУ пошел, чтобы специальность рабочую получить. И познакомился с девушкой. Она на нашей улице жила, через несколько домов. Я знал ее раньше. А тут – как впервые увидел. И сердце мое замерло.
Парнем я был видным: высокий, силы немеряной, лицом приятный. Только несмелый с девушками, закрытый. И характер с норовом. Девушек близко к себе не подпускал. Но Таня…
У нее были карие глаза и две толстые, до пояса косы, которые она перевязывала красными ленточками. А когда улыбалась, ее лицо словно светилось. Она сразу вызывала доверие у любого человека, будь то ребенок, женщина или мужчина.
Влюбился я в нее сразу, стали мы с ней, как тогда говорили «ходить». И даже целовались тайком, но скромно, как тогда полагалось. И родители ее меня привечали, говорили, ладный женишок у нас. А вот сестра Танюхина, она отчего-то злилась. Я тогда думал, что, наверное, не понравился ей, лучшего жениха Танюхе хотела. А зря.
Между нами все было уже решено. Отслужу, а потом обязательно поженимся, и будет у нас трое, нет, четверо ребятишек. Повестка мне уже пришла. От этого и радостно было, и грустно что расстаюсь с Таней. Но она обещала ждать. А я ей очень верил.
Прямо перед призывом у нас на улице была свадьба. Гуляли и в доме, и во дворе все соседи. Мы с Танюшкой, как жених с невестой, рядом сидели, минутками последними наслаждались до разлуки. Если бы я знал, насколько затянется эта разлука…
А потом все завертелось. Спиртное подогрело нас и немного лишила разума. Не сговариваясь, мы забрались на сеновал и нырнули в ароматное сено. И словно с ума сошли, позволив себе все. А ведь берег я ее как, крайности себе не позволял. Но в тот вечер сорвался, за что потом и расплатился.
Через три дня, после бурных проводов, грузовик уже вез меня и других ребят к месту службы. Таня улыбалась сквозь слезы и махала платочком…
***
Потекли армейские будни. Далеко я оказался, в Сибири, на секретном объекте. Письма долго шли, да часто и не доходили. От Тани получил два письма. А потом… тишина. Я мучился неизвестностью, писал родителям, чтобы узнали, почему она молчит. Мать сходила к Тане, но ее дома не –оказалось – только сестра Валентина.
— Так она, наверное, со своим студентом где-то гуляет, — равнодушно сказала ей тогда Валентина. – Вы напишите Пете, чтобы зря не надеялся…
Но мать мне писать об этом не стала – решила подождать и посмотреть, как дальше будет.
Но вскоре пришло письмо от Валентины. Она писала, что что неверна оказалась мне невеста, и что нагуляла она с приезжим студентом живот, который скоро на нос полезет. Письмо заканчивалось такими строками: «Ты хороший парень, поэтому я не могу молчать. Она всегда была такой хитрой и подлой. Это ты просто не видел».
Я скомкал письмо и стал думать о том, что жить мне совершенно не нужно. Рухнуло все: моя любовь, мои мечты, мои надежды. Я поверил Вале, тем более, что писем от Танюшки так и не было. Значит, забыла меня, не нужен я ей. В тот страшный день я решил, что нет ее для меня на белом свете. Просто нет – и все тут.
«Выздоравливал» я долго и медленно. Но солдату не до переживаний. – Знай службу неси. Может, это и помогло, только чувствовал я, что сидит «заноза» в сердце. И всегда будет сидеть. А Валя мне писала, что родила Татьяна девочку от того студента, а его и след простыл. Намекала, что сама бы ждала меня сколько надо. Да только не поддался я – решил, что мне вообще домой путь заказан – такой позор. Поэтому, после службы решил не возвращаться. Оказался я в Тюмени, где завербовался на нефтепромысел.
Жил в общежитии, платили хорошо, но места там дикие были, еще не освоенные. Мне это и надо было — подальше от всех и… от Танюши.
Женщины бывали у меня, но все так мимолетно, только для организма. Сошелся с одной – семь лет прожили и разбежались — не захотела иои не смогла родить мне сына. Но дело в другом. Трудно было даже себе признаться, что до сих не могу Таню из сердца выбросить.
Мать сообщала, что вышла Таня замуж, ребеночка второго ждет, молила приехать, а то они с отцом стареют, и самим не выбраться. Убеждала меня, что не было у Танюхи с тем студентом ничего, моя у нее первая дочка, ведь похожи. Но я строго-настрого запретил об этом даже упоминать, уперся, как сейчас понимаю, по дури своего характера.
Так прошло еще несколько лет. Я получил однокомнатную квартиру, жил неплохо. Но домой тянуло сильно, хотелось повидать родителей, братьев, племянников. А тут еще мать написала, что совсем плоха. Поэтому решился все-таки в отпуск на Родину съездить. Ведь не был там целых двенадцать лет.
***
Поселок наш сильно изменился, много новых домов появилось, даже и больших. Я шел по нему – уже не тот мальчишка, а матерый взрослый мужик, понюхавший тяжелого промысла и суровых условий жизни. У нас же зон вокруг сколько было…
Мороз был сильный, снег скрипел под сапогами. Подошел я к родному дому, снял свою меховую шапку и заплакал. Из дома уже выбегала постаревшая мать, а отец стоял за ней, не таясь смахивая слезу.
Долго мы говорили обо всем, только Танюшки касаться боялись. Но мать не выдержала и уже ночью показала мне фотографию:
— Смотри, сынок. Внимательно смотри.
— Я вгляделся в фотографию девочки-подростка и понял, что мы с ней похожи, как две капли воды.
— Твоя это кровинушка, — уверенно подтвердила мать, — а нам – любимая внучка. Помощница наша… Танюшка со своим бывшим двоих родила, но не пожилось им. Сильно пил он…Но мы всех ее деток любим, как невестка она нам. Дурак ты, Петька!
Всю ночь я не спал. Сомнения мучили меня. Неужели отверг свою родную кровь, не понял чего-то? А студент? А ее беременность? Но ведь и у нас тогда было… на сеновале.
От таких мыслей легче не становилось, и я решил расспросить обо всем Валентину, Танину сестру. Это же она мне тогда сообщила о студенте и беременности Танюхи.
Валентина жила на другом краю поселка, вместе с мужем и двумя детьми. Встретила меня приветливо, накрыла на стол и принарядилась. Из соседней комнаты выглянула диковатая девчушка и быстро спряталась под окриком матери.
—Ну как тебе там, в суровых краях? – Игриво спросила Валентина, наливая в толстые пузатые чарки водку.
—Живем себе помаленьку, —поддержал я ее тон. Только давай, может, мужа твоего подождем? Познакомимся.
— А, его еще неделю не будет, — зло отмахнулась хозяйка. –Сидит за хулиганку…пьяница! А ты давай, пей. Ну? За здоровье!
Она подкладывала мне картошечку, подливала водку и все пыталась подсесть поближе. Наконец, улучив удобный момент, я спросил про Таню.
—Танька? Мы мало с ней общаемся, — ответила она. –Выгнала своего Кольку, теперь одна троих тянет. Мужики к ней гужом ходят, всех принимает. Не то что я, дура, терплю своего!
Она что-то еще говорила про свою сестру —так, как не говорят про родных людей, и тут головоломка у меня сложилась.
—Валя, а ты где в те годы работала? –Спросил я.
—На почто, — растерялась она. – А что?
Получается, Валентина, завидуя нашей любви, просто могла перехватывать мои и Танины письма. А потом она же и пустила подлый слух о студенте. Может, и был он, да только Танюха вряд ли позволила бы себе хоть что-то. Гордая. И верная.
Валентина все поняла по моему взгляду. Лицо ее некрасиво сморщилось, и она с яростью зашипела:
—Любила я тебя, понимаешь? А ты и не смотрел на меня! Все Таньке, как будто я хуже! Ночи не спала, платье новое шила, о тебе думала, надеялась!
Я думал, она бросится на меня с кулаками, но Валя вдруг упала на пол и, словно стараясь удержать, обняла мои колени:
—Возьми меня с собой, — молила она. –Буду тебе верной и самой лучшей. Зачем тебе эта Танька с тремя прицепами?
Я брезгливо смотрел на хмельную, ползающую в моих ногах женщину, которая сломала мне жизнь.
—Тварь! – Моя рука сама собой замахнулась для удара. Но я сдержался. И, схватив кожух, выскочил из этого дома.
В небе сияли звезды, голова моя стала ясной, и я четко понял, что мне нужно делать. Я не смог идти и побежал. К ней. «Идиот, какой же идиот!», — твердил себя я, задыхаясь от нахлынувших чувств и страха, что ничего уже не изменить.
Танюшка стала еще красивее. Зябко кутаясь в шаль, она стояла у печи, не приглашая меня пройти. Старшая дочь, Аня, делала уроки. Младшие, погодки Миша и Ваня , возились в углу. А ведь это могла быть моя семья!
—Танеяка, — хрипло выдохнул я. – Прости!Я не знал…
—Что не знал – прощу, — спокойно ответила она. – А вот что поверил навету — никогда! Уходи.
Ее глаза были спокойны, и в них не было ничего…
***
Получается, вы так и не спасли свою любовь? – сожалеюще сказала я, понимая, что ужин мы прозевали.
— А я – настойчивый! – Улыбнулся он, тоже поднимаясь с лавочки. – А вон и Танюха моя идет вместе с нашим младшим сыном. Прикатила мужа проведать.
И действительно, по аллее, опираясь на руку статного высокого мужчины, так похожего на моего нечаянного собеседника, шла худенькая немолодая женщина с удивительно светлым, словно не тронутым старостью лицом.
—Петя! – радостно позвала она. – Мы здесь!
Петр Михайлович расплылся в счастливой улыбке и , забыв обо мне, бодренько двинулся ним.
Елена Шумарова
Почему мужьям надоедают их жены и им хочется разнообразия
Я пообещал жене жениться на ее подруге
Стили женской походки, которые нравятся мужчинам
Аромамасла, которые добавят притяжения в ваши отношения с мужчиной
Полные нули любят надуваться. История шести месяцев романа с богатым мачо
Почему и через 20 лет брака важно встречать мужчину в красивом белье
4 особенности женщин, которые привлекают мужчин на подсознательном уровне
6 поступков, которые совершают в отношениях только зрелые женщины
«Я смирилась, молчу и подчиняюсь…» Правда о жизни с богатым мужем