На снимке опухоль напоминала любимое лакомство Сандро - козинаки. Только вылепленные из серых, словно подпорченных плесенью, орехов.
- Ну и... - Сандро облизал губы и всё-таки вытолкнул нужные слова. - Доктор, это... надолго?
- Сандро. Это саркома. Рак кости.
- Сейчас же всё лечат, - молодой пловец, олимпийская надежда Грузии, покопался в памяти. - Как его, облучение.
- Облучение? - Врач положил руку на колено парня.
- Да, или уколы.
- Сандро, нужна ампутация. И как можно скорее. А потом уже решим с уколами.
- Бог с вами, - рассмеялся спортсмен. - Мне через месяц флаг нести на открытии Игр. Приеду, тогда и займёмся.
- Ты не понял, Сандро. Завтра берём тебя на операцию. Пока метастазов не нашли, есть шанс...
Пловец больше не слушал. Шанс действительно был: пройти по огромному стадиону в Лондоне с флагом Грузии в руках! Он, трёхкратный чемпион мира на короткой воде, заслужил этот почёт. Своими, между прочим, ногами заслужил! И той самой, покрытой козинаками опухоли. А теперь - всё? Отрежут ногу, сожгут её, как тронутое древоточцем полено. Ногу, внезапно ставшую врагом. А вместе с ней сгорит в больничной печи вся жизнь. Да и Бог бы с ней, но почему сейчас? За месяц до поднятия флага над сборной? Рак, думал Сандро, не самое же быстрое животное, а вот меня обогнал...
... Раньше мама никогда не входила к нему без стука. Но после операции и двух курсов химиотерапии, Сандро настолько ослаб, что она то и дело заходила в его комнату. Проверяет, что ли, не выбросился ли я в окно, хмурился Сандро.
- Дорогой, надо вставать, - мама в очередной раз присела рядом. - Доктор говорит, пора двигаться. Вон, ребята тебе из Лондона коляску какую удобную привезли! Давай хоть попробуем во двор выйти?
- Ты можешь идти? - Сандро повернул голову и взглянул на мать. - Можешь?
- Да, конечно, дорогой.
- Отлично! Тогда иди отсюда!
Мать не обиделась. Он знал, что она простит ему то, что нельзя прощать даже раку, отхватившему бритвенными клешнями ногу по самый пах. Но ни до проигравшей ноги, ни до своей команды, выступившей на Играх без него, Сандро дотянуться не мог. Только до упрямой, теребящей его матери. Ну и до утки под кроватью...
... - Смотри, что я тебе приготовила, - мама вошла в комнату с широким блюдом.
Сандро попытался раздражённо вздохнуть. Но полгода, проведённые в кровати, усыпили его злость. Да и обида лишилась прежней зубастости, обмякая, как мышцы на остатке его тела.
- Чего? - Буркнул он, стараясь не смотреть на мать и упорно притворяясь недовольным.
- Давно что-то не бралась. А сегодня утром вдруг вспомнила, как ты их любишь.
Мама поставила блюдо прямо на постель. На освободившееся от бывшей ноги место. У Сандро что-то дрогнуло внутри при мысли о том, как удобно теперь жить с лишними тридцатью сантиметрами пространства в кровати. Смешно дрогнуло, как будто щекотнуло. Губы дёрнулись улыбнуться, но тут мама откинула полотенце...
На блюде лежали его кости! Те самые, со снимков, бугристые, в пятнах и язвах! Блестящие, будто только вынутые из ложа плоти. Разрубленные на жалкие куски, неспособные плыть... Нести флаг... Дойти до ванной...
Мама не отшатнулась, когда облитые мёдом ореховые козинаки влепились в стену вместе с тарелкой. Она даже не глянула на осколки. Перед ней захлёбывался рыданиями её мальчик, её гордость и нежность. Последний раз этот храбрец плакал в восемь лет, когда впервые уезжал на сборы. И то потому, что боялся за неё, свою маму. Как она тут одна, без мужика, без него!
Ни до, ни после операции Сандро не проливал слёз. Только иногда сжимал кулаки, глядя на флаг Грузии, растянутый по стене. И вот сейчас... Наконец-то, думала мать.
- Смотри, - она подняла обломок лакомства, когда сын притих. - Ты его разбил на куски. Но от этого он не стал печеньем или пирогом. Это всё тот же козинак. Мёд - вот что главное. Он цепко держит и не даёт орехам раскатиться по углам. У тебя внутри очень крепкий мёд, мой дорогой. И от того, что ты потерял часть себя, ты не стал хуже. Ты не стал другим. Быть кусочком козинака так же вкусно, как быть целым. Попробуй!
Мама откусила уголочек обломка и засмеялась, зацепив губой потянувшуюся ниточку мёда. Сандро со всхлипом повернул за лакомством ладонь...
... Паралимпийские Игры в Рио подходили к концу. Сандро с трибуны увлечённо следил за стрелками из своей сборной и заодно отвечал на вопросы журналиста-англичанина.
- Вы не успели принять участие в предыдущей Олимпиаде? - Без проблеска тактичности спрашивал борзописец.
- Нет. Заболевание развилось очень быстро.
- Но вы смогли вернуться в спорт... Вам была оказана честь нести национальный флаг на открытии Паралимпиады?
- Да, я благодарен людям, доверившим мне это. Знаете, даже победа была не так важна для меня, как право вести сборную на церемонии открытия Игр.
- Потрясающе! И всё-таки вы стали здесь чемпионом... Скажите, что привело вас к золотой медали Паралимпийских Игр? Поддержка близких? Сила воли? Или, возможно, любовь?
Журналист небрежно закинул ногу на ногу и с некоторой скукой ждал очередного банального ответа. Сандро широко ему улыбнулся и, как волшебное заклинание, проговорил незнакомое англичанину слово:
- Козинаки. Хотите попробовать? Мне мама с собой дала.
