Анатолий Сурцуков
Рисунки Владимира Романова
Как мы уже отмечали, между пехотой и вертолётчиками наблюдается войсковое товарищество и братство. На учениях, проводимых совместно, а во времена оные по-другому они и не проводились, как только пауза возникает в действиях войск, идут «братания». Сухопутчики интересуются нашей техникой, мы лезем на их танки, посмотреть, «подывыться». Ну, интересно же.
Вот и на одном из таких учений, проводимых тогда ещё в Белорусском военном округе, приземляется на площадку, поблизости от танкового батальона, красавец-гигант Ми-6. Здоровенная машина, высотой с трёхэтажный дом. Грузовая кабина – как амбар у хорошего хозяина, в ней запросто любой грузовик вместе с приблудой помещается. Управляет этой махиной экипаж аж из шести человек! Вот и потянулись к аппарату любопытные. Лётчикам не жалко, пусть смотрят, удивляются, престиж профессии при этом повышая. Лётной, разумеется.
В любой эскадрилье есть свой Тёркин. Человек, который является душой компании, готовый при всяком удобном случае развеселить усталых коллег смешным анекдотом, мастер на всякие розыгрыши и подковырки. Эти качества высоко ценятся везде, а особенно – в авиации. Не даром говорят, что «авиация держится на заклёпках и под…бках. Ну, то есть, на подначках. Вот такой человек и был в составе этого экипажа, на должности штурмана корабля.
Маленький, рыжий, подвижный, как ртуть, с колким взглядом озорных мелких глаз, он одним своим видом вызывал непроизвольную улыбку окружающих. Завидя подходивших к вертолёту танкистов, он широким жестом пригласил их подняться на борт гигантской машины, суетливо рассыпаясь перед ними мелким бисером. Экипаж, во главе с командиром, предвкушая неминуемое шоу, сгруппировался поближе к месту действия, стараясь не пропустить деталей вдохновенной импровизации мастера.
Ходоки медленно разгуливали по огромной грузовой кабине, поражаясь масштабам конструкции.
– Вот это да! – удивлялись они. – Вы, наверное, в футбол здесь можете играть, когда делать неча?!
– Да не, у нас популярнее ручной мяч или плаванье.
– Это как?
– Да как. Подсаживаемся возле речки, закачиваем в грузовую кабину вон тем насосом воду, подогреваем её вон тем калорифером и плаваем, пока не надоест. Когда на вылет надо, то створки открываем, воду выпускаем, и взлетаем.
– О, а это что? – спросил один из экскурсантов, подойдя к борту и тыкая пальцем в странное устройство, напоминающее воронку с гофрированным шлангом на конце.
– А, это… Ну, ты фильм «Небесный тихоход» видел? Помнишь, там, на По-2, переговаривались между собой в полёте лётчики? Вот и у нас. В полёте – шумно. Бортмеханик далеко от остального экипажа располагается, вот он и переговаривается с командиром таким образом.
Танкисты с пониманием покивали головами, и, поочерёдно опробуя устройство, поУхали в него, как ухает филин по ночам. Экипаж делал титанические усилия, чтобы не разоржаться, наблюдая за экскурсоводом и слушая его интерпретацию назначения элементов конструкции машины. Дело в том, что чудо технической мысли с гофрированным шлангом было ничем иным, как… писсуаром, предназначенным для облегчения нужд экипажа в длительном полёте. Правда, использование его считалось на Ми-6 предосудительным, и, если уж кому-то приспичивало в полёте, то предпочитали использовать ведро, которое у хозяйственного бортмеханика всегда стояло на задних створках.
Но экскурсия продолжалась. Зайдя в пилотскую кабину, сухопутчики были буквально ошеломлены обилием в ней разных приборов, кнопок, рычагов, переключателей. На каждом рабочем месте их было такое неимоверное количество, что у непривыкших к такому интеллектуальному техническому натиску общевойсковиков голова закружилась!
Особенно их воображение поразило наличие на приборной доске пилота маленького телевизионного экрана. Вообще-то он предназначался для наблюдения за грузом на внешней подвеске.
– А это что? Неужели телевизор?
– Ну да. Когда длительный полёт, на перелётах, например, чтобы экипаж не заскучал, командир телевизор включает. Чтобы не заснуть.
– И что, он все программы берёт? И Японию принимает?
– Конечно, это ж последняя разработка!
– И что… И… порнушку может показать? – перешёл на конспиративный свистящий шёпот один из посетителей (а дело было ещё до эры всеобщей видеофикации).
– Легко.
– Врёшь! – выдохнул танкист, не поверив масштабам технического прогресса в авиации, – а ну, покажи!
– Щас.
Штурман незаметно подмигнул бортмеханику, который был его всегдашним помощником в исполнении всяческих каверз и научился понимать патрона с полуслова и даже временами обходился без этого. Соглядатай ужом выскользнул наружу, подкрался к хвостовой балке в то место, где была установлена телекамера, и, сняв штаны, подставил оголённый зад под объектив.
Шельмец-штурманец вальяжным движением включил устройство. Засветился голубой экран, на котором сначала ничего не было видно. Дыхание нетерпеливо ожидавших волшебства участилось, глаза выпучились от напряжения, на лбу выступил пот. И вдруг на экране появилась голая задница.
– О, смотри, жопа! Точно, порнушку показывают! Смотри, смотри, как вертит очком! От ведь! – восторгу и восхищению не было предела…
Штурман, опасаясь за ограниченность сюжетных возможностей, быстро погасил экран.
– Вообще-то командир не разрешает такие программы смотреть. Опасается, что замполит пронюхает и прикажет демонтировать аппарат.
– Ну да, ну да, – понятливо закивали головами не успевшие прийти в себя танкисты.
– Да уж. Вот это техника! Вот это да! Сколько ж лет надо учиться, чтобы такой управлять?
– Ну, в училище пять лет, а затем в части – до посинения.
– Да-а-а. Понятно. А у нас, в танковом, тоже четыре года учиться надо. Танк ведь – тоже сложная техника. Его не каждый сможет водить.
– Да ладно. Если уж вертолётом управляем, то танком запросто можем.
Уязвлённые показом и, особенно, последним заявлением рыжего нахалюги, танкисты завелись с полоборота.
– Да? Может, попробуешь? Пошли, мы тут неподалёку стоим.
– Ну, пошли, какие проблемы, – невозмутимо ответил на вызов штурман.
Возбуждённая толпа, состоящая из смешанной группы лётчиков и танкистов, быстро выдвинулась в расположение батальона. На полянке стояло несколько зелёных железных лепёшек танков Т-55.
– Да ты его и завести-то не сможешь! – кричали выскочке танкисты.
– Заводят леденец за щеку! А порядочную технику – запускают, – отрезал внезапно посуровевший штурман. Напялив на голову танковый ребристый шлем, он внимательно вгляделся в расположение приборов, подёргал рычагами, потоптал ногами педали, и вдруг…!
Танк внезапно взрыкнул, выплюнув из выхлопных труб чёрное облако, затарахтел на холостых оборотах, прогреваясь после спячки. Закачался, припал на гусеницы, и, словно набравшись решимости, сорвался с места и понёсся прямо на стоящую толпу болельщиков и зрителей. С воплями бросились они врассыпную, но танк, совершив лихой разворот, вынесся на дорогу, идущую вдоль леса. Поднимая клубы пыли, закрывая пространство позади себя облаками чёрной копоти, бронированное чудовище, гордо задрав хобот ствола в небо, помчалось в «синюю даль».
Народ было подался следом, влекомый неведомой завораживающей силой, но быстро остановился, ощетинившись ладонями, поднятым к глазам. Никто не проронил ни слова. Ни тогда, когда, нагулявшись-наигравшись, чудище так же стремительно вернулось на своё место, завершив променад изящным разворотом. Ни тогда, когда, откинув люк, из машины вылезла рыжая бестия. Ни тогда, когда, молча сунув оппоненту в руку шлем, штурманюга с видом ковбоя из вестерна уходил прочь со сцены вслед за солнцем…
И только немногим была известна причина столь блистательного выступления. Дело в том, что до поступления в штурманское училище хитрый лис проходил срочную службу в танковых войсках механиком-водителем!