После похорон я долго не могла заставить себя прийти в бабушкину квартиру. А сегодня покупатели попросили забрать из нее вещи, и мама не оставила мне выбора.
Я открыла тяжелую, обшитую дерматином дверь бабулиным ключом. Не снимая обуви, прошла в комнату и встретилась взглядом с ней – кошмаром моего детства.
Это сейчас мне смешно, а в детстве я почему-то боялась ее до дрожи, до слез. И ни за что не хотела оставаться с ней наедине. Мне казалось, что если я подойду к ней близко, она или затащит меня под свою огромную железную педаль и раздавит. Или безжалостно проткнет острым жалом. Или намотает мою руку на зловеще скрипучее колесо. Она была для меня словно опасная дикая зверюга, укротить которую могла только моя бабушка.
Под умелыми руками бабули «дикая зверюга» становилась покладистой, приветливо отстукивала заданный хозяйкой ритм и мелодично подвывала колесом. В такие моменты мой страх куда-то улетучивался, а на смену ему тихой волной накатывало безграничное детское восхищение. Ах, какие шедевры создавала с ее помощью моя бабушка!
- Немцы делали, значит - на века! – любила говорить бабушка, поглаживая плавные формы своей железной помощницы.
Сейчас старинная швейная машинка одиноко стояла у окна, раскинув в стороны, словно птица крылья, две свои столешницы: одну родную, вторую – приделанную дедушкой по бабушкиной просьбе. И почему никто не догадался сложить ее еще до похорон?
Я шагнула в ней. Печально скрипнули половицы. Машинка тоже чуть задрожала, словно проснулась. И, мне показалось, посмотрела на меня с каким-то смутным трепетом и… надеждой.
- Ты ведь тоже потеряла близкого человека, - сказала я вслух.
Но она мне ничего не ответила.
В коридоре послышалось истерическое ржание человекообразных, и в квартиру без стука ввалились два амбала.
- Трезвых грузчиков заказывали? – прогундосил самый амбалистый из них.
- О, а это что за рухлядь? – спросил второй, тыкая пальцем в направлении кошмара моего детства. - На нее дунешь – развалится! На свалку?
- Немцы делали, значит - на века. Грузите в машину. Только осторожней, и не надо на нее дуть!