После того, как мы с моей семьей перестали общаться, как мать высказала мне, что я опозорила семью, я стала анализировать, что вообще происходит. И со смешанными чувствами осознала что после того, как я сама стала матерью, мои родители, особо мать, перестали считать меня за человека. Я стала как бы придатком детей.
Особо обидно, что моя семья очень благополучная. Росла я со сложным характером, но все равно родители заботились обо мне, любили, пусть даже меньше, чем старшего брата. Мать вообще была моей подружкой, с ней я могла быть откровенной и рассказать все. Она давала мне полезные советы, поддерживала, и у нее я могла найти понимание и моральную помощь.
Когда все изменилось?
Как только я первый раз забеременела.
Если раньше мама относилась ко мне как к личности то с беременностью все свелось к ребенку. Как там наш пузик поживает? Что ты ела, как спала, делай то, не делай этого, чтобы ребенку было лучше, ты ему не навредила. Со мной носились, как с драгоценной вазой. Именно как вазой, а не как мной, Алисой, я стала для матери таким себе инкубатором, который растит царя.
Потом, когда родился сын, се внимание – только ему. Как ребенок, как растет, что ест, сколько веси, как спал, какие, пардон, памперсы. А мне – только советы, упреки, и обязательно то, что я ленюсь быть хорошей матерью. Мало кормила на ГВ, не так воспитываю, сильно строга сильно разбаловала. Ко мне мать относилась как к нашей няне. Только няня – это наемный персонал, человек, которому мы платим. А я – так, обслуга драгоценного чада.
Когда я забеременела дочерью, все повторилось. Причем, у меня был послеродовая депрессия, а мама вообще противилась тому, чтобы о мне пригласили психолога. Типа – это все ерунда, теперь ты – мать, ты обязана все положить на воспитание и благо ребенка. Какая-то депрессия? Это все от скуки, мало уматываешься. Умотаешься, тогда и времени и сил на подобную ерунду не будет.
Дети росли, и ничего в отношении меня не менялось.
С ужасом обнаружила, что мать перестало интересовать все, что связано со мной. Только благополучие внуков. И мало того, ее более не волновало мое мнение. Если раньше ко мне прислушивались, меня слышали как члена семьи, то теперь какие-то вопросы в отношении детей она предпочитала решать через моего мужа, но не меня. Я – как будто то самое устройство для блага детей.
И всегда я была недостаточно хорошей. Сначала – плохо носила, потом – плохо рожала, затем – плохо заботилась и воспитываю своих детей.
Мне вот так и открылась вся функция женщины: родить и быть придатком к детям. И самое обидное, что наши самые близкие люди, матери, нас сильней всего прессуют и обесценивают. Низводят до роли машины.