иллюстрация взята из свободного доступа в интернете
Конь Дагфана тяжело хрипел, пробиваясь сквозь снег и ветер.
На тракте ведущий в Грездарк образовались небольшие барханчики, подобно застывшим волнам на морской глади. Всадник стремился как можно быстрее достигнуть южных рубежей, где стволы древнего леса укроют его от разыгравшейся метели. По пути попались несколько деревень. Дым из труб и свет в окнах, манили своим теплом и уютом. Но приказ архиепископа был точен до детали: «Ни в коем случае не останавливаться как бы тяжело не было». И правка, относящаяся уже к посыльному: «Запомни Дагфан, не останавливайся, если тебе жизнь дорога!»
«Великие Боги, что имел в виду Авдон? — спрашивал сам себя монах. — Большак вполне себе безопасный. На всем протяжении пути, по дороге встречаются деревни, даже трактир, а на подъезде к границе имеется станица. Что может произойти, ума не приложу? Но Авдон просто так воду лить не будет, а значит нужно оставаться на чеку».
Погода будь то бы вторила монаху, становилось все холоднее. Желание куда-нибудь заехать и укрыться от метели, становилось все сильнее. Но Дагфан не просто так стал старшим монахом и доверенным лицом архиепископа. Годы, проведенные в молитвах и самодисциплине, выработали в нем умение противостоять соблазнам плоти и ума, руководствуясь лишь силой воли и устремлениями.
Монах пришпорил коня, оставляя позади последний дом маленькой деревеньки. Следующей отравной точкой должен был стать трактир, в пяти часах езды на юг. От него до Грездарка оставалось рукой подать. Лишь только поселение исчезло за поворотом, метель стихла, сквозь темные облака проступили лучи зимнего солнца. Красивейшими пейзажами заиграла природа Эрилхейма.
Дорога петляла в холмистой долине с редколесьем. На некоторых деревьях еще висела желтая
листва, прихваченная ранними морозами. Эти промерзшие листья походили на украшения, резко контрастирующие на фоне белого снега.«Надо бы взять на заметку, украшать деревья в какой-нибудь зимний праздник, — восторженно думал монах, любуясь природой и радуясь завершению ненастья. — Создатель, воистину, благоволит слугам своим», — сложив ладони перед грудью, помолился Дагфан.
Лишь, практически исчезнувший дух Виндра, истощенный борьбой с магической метелью, покачал призрачной головой и беззвучно произнес: «Эх, люди, люди». И поспешил вернуться на свой уровень бытия, пока меняющаяся природа этого мира, не стерла его окончательно.
Уже к позднему вечеру, на горизонте замелькал свет из окон станицы. Там Дагфан, уже точно планировал остановиться.
Во первых, если конь не попьет воды, через час он сляжет. Во вторых, трактир стоит на границе, а на заставе все равно остановят для проверки. На каждый въезд в четырех провинциях Эрилхейма располагались заставы. Ни для того, чтобы предупредить о нападении соседей, страна со времен Олафа Великого изжила междоусобные воины. Заставы предназначались для поимки беглых преступников и проверки въезжающих и выезжающих на предмет контрабанды, потому, каждого, независимо торговец или крестьянин, тщательно досматривали.
У корчмы было приспособлено стойло для лошадей. Одно место как раз было свободно. В кормушке имелось сено, а в поилке вода. Поэтому Дагфан с легким сердцем, привязав коня, отправился в корчму. Войдя вовнутрь, монах сразу же обратил на себя внимание. Он этому не удивился, в конце концов, любой гость, в такой дали от города, привлекал внимание.
«И зачем кому-то понадобилось открывать заведение в такой глуши» — подумал Дагфан растирая руки после мороза. Вопрос сам собой отпал, стоило монаху взглянуть на доску с ценами за предоставляемые услуги и еду. Ценник примерно в три, а в некоторых случаях и в пять раз превышал повсеместно принятых. И конечно самым дорогим оказалась вода и еда для лошадей.
— Добро пожаловать, путник! — поприветствовал монаха хозяин
заведения.Это был сальный, хитро улыбающийся, неприятный тип. По такому сразу видно, ни дня не жил честно. И сейчас, вся его наигранная учтивость, еще больше отталкивала, чем располагала.— Я вижу вы поставили коня в стойло? — продолжал натянуто улыбаться корчмарь. — Прошу оплатить занимаемое место, десять золотых и пять медяков. На эти деньги, в городе, можно было не то чтобы поесть, а снять номер в гостинице на три дня с включёнными завтраком, обедом и ужином.
— Смилуйся божий человек! — растерялся Дагфан. — За что же десять золотых, за то, что коня привязал к жерди?
— Не десять, а десять и пять медных, — поправил трактирщик. — А вы что же, господин монах, думаете, нам овес и воду Боги доставляют? Потому платите, а иначе… — хозяин заведения подал знак и с соседнего столика поднялись двое. Судя по форме и вооружению это были стражники с заставы неподалеку.
— Сабьорн, у тебя какие-то проблемы?
— Что ты сержант, у нас ведь нет никаких проблем, так ведь? Сейчас господин расплатится и сможет отдохнуть с дороги, — сарказм корчмаря выплескивался за края.
— Господа произошло какое-то недоразумение, — Дагфан повернулся к стражникам. — Я не мог знать, что место в стойле стоит денег, да еще и так дорого. У меня с собой несколько серебряников, если хотите забирайте, позвольте только воды набрать в меха, — монах достал монетки, положил на стойку.
— Конечно заберем, — сметая деньги в ладонь ухмыльнулся хозяин. — И коня в придачу, а ты монах проваливай, не хватало нам еще голодранцев здесь!
— И кстати, кто вы будете и куда держите путь? — скрестив руки на груди, встал перед монахом сержант.
— Дагфан мое имя, являюсь служителем монастыря в Мирграде, подопечный архиепископа Авдона. Еду по служебному поручению в монастырь Грездарка.
Второй стражник прошептал сержанту на ухо: «Не про того ли Авдона говорил советник? Надо бы этого монаха обыскать».
— Прошу предъявить личные вещи к осмотру, — скомандовал сержант Дагфану пришлось выложить на стойку содержимое своего вещь- мешка. Помимо письма, закрытого печатью архиепископа, у монаха оказались с собой горсть орехов, карманный экземпляр священных писаний и пара грошей.
— Это все, — развел руками Дагфан, — а теперь прошу отпустить меня, поскольку письмо должно достигнуть адресата как можно раньше.
— Ишь ты, раскомандовался! — хмыкнул сержант. — Ты, видно, монах не в курсе, что в стране введено военное положение. Все прочие службы, включая ваше духовенство, отныне подчиняются главнокомандующему Нериму. Хенрик! — приказал сержант солдату, стоящему рядом. — Конфискуй у нашего гостя письмо, вдруг там пропаганда супротив нашего конунга, или еще какая обличающая его информация.
В действительности же, письмо было пустым, все послание было передано устно, а бумага, на случай если произойдет такая ситуация. Авдон надеялся, что печать архиепископа поможет Дагфану беспрепятственно проехать мимо патрулей. Но он и не мог представить, что Нерим получив власть, мобилизует силы против церкви. И теперь эта печать, стала камнем преткновения, на пути монаха. Хенрик грубо оттолкнул Дагфана, намереваясь взять письмо со стойки. Но монах изловчился, схватив письмо первым и быстро сунул за пазуху.
— Ты чего это выдумал?! — глаза сержанта округлились, и он потянулся за мечом.
Из мало освещённого угла корчмы раздался хриплый голос: «Что же вы господин сразу за оружие хватаетесь? Не видите, что ли, человек просто зашел воды испить, да согреться с дороги».
Все это время никто и внимания не обращал на скромного бродягу, что тихо сидел и наблюдал за развитием событий. Корчмарь тоже удивился, откуда взялся этот гость, даже не смог вспомнить, когда он
зашел в таверну.
Столетний старик, по сравнению с которым Авдон показался бы прыщавым юношей, поднялся из-за стола опираясь на толстый посох.
— Не вмешивайся старик, а то мне и тебя придется арестовать за попытку помешать исполнению долга! — сержант угрожающе повернулся к ковыляющему старцу.
— С каких это пор, вымогательство стало служебным долгом военнослужащих Эрилхейма? А вы господин Сабьорн, — старик повернулся, не поднимая головы, к корчмарю, — ведете себя очень некрасиво. Обдираете до нитки людей, вынужденных остановиться у вас. Хозяин таверны хотел было что-то возразить, но его опередил разгневанный правдой сержант.
- Ах ты старая перхоть! Я не посмотрю,что ты немощен, посажу в клетку, сразу образумишься!- Надвигаясь на бродягу, сержант через плечо приказал своему подчиненному: «Монаха туда же и письмо забери!»
Корчмарь злорадно улыбался, предвкушая, как совершенно безнаказанно заберет коня Дагфана и избавится от слишком умных гостей. Но его улыбка моментально стерлась с лица, когда он увидел, как сержант, подхваченный неизвестной силой, взмыл в воздух и «упал» на потолок трактира. Удар был такой силы, что меж досками посыпался опил. Затем несчастный вымогатель продолжил шлифовать потолок, мотаемый все той же силой, не отпускающей его ни на секунду.
Ошарашенный, происходящим действием, второй солдат, забыв о приказе, рванул к выходу, пытаясь спастись бегством. У самого порога его что-то подхватило, скрутило так, что хрустнул позвоночник. Безжизненное тело, сдавленное доспехами, рухнуло у двери. Сержант все еще мотался из угла в угол, но судя по всему уже без сознания.Старик с посохом быстро шептал непонятные слова и едва заметно двигал пальцами. Его балахон вибрировал от потока невидимой энергии. Изумленный Дагфан, на расстоянии в пару метров, от загадочного странника, чувствовал его мощь. Старик более не выглядел немощным. Теперь в центре зала стоял могущественный колдун, опираясь одной рукой на посох, второй — вычерчивал непонятные символы или знаки, от чего бесчувственный сержант летел либо вправо, либо влево,
уничтожая собой дешевый интерьер корчмы.
Наконец Дагфан узнал, где он раньше видел этого странника. Именно он, заходил в аббатство в Мирграде и просил временной остановки, на своем пути паломничества.
— Простите! Простите, меня! — визжал зажавшийся под стойкой трактирщик. Берите все, что хотите, только не убивайте! Колдун, как ни в чем не бывало, зашвырнул тело сержанта в угол и повернулся к монаху.
— Ну здравствуй, Дагфан. Помнишь меня?
— Помню, — собравшись с духом, в пол тона вымолвил монах. — Несколько дней назад, вы приходили в наш монастырь и представились простым паломником, — глядя на устроенную разруху и два безжизненных тела, расстроенно произнес Дагфан.
— Ничего и не изменилось, я также продолжаю свое паломничество, — колдун подошел ближе. — Я вижу тебя расстроила гибель этих бандитов? Ну, брат, извини, либо они тебя, либо я их, — старик прислонил посох к стойке трактирщика. — Но ты, кажется, хотел поесть? Дорога из Мирграда не близкая, поэтому возьми про запас. Господин Сабьорн возражать не будет, я думаю, — старик заглянул под стойку, где все еще трясся от страха корчмарь. Хозяин забегаловки, от одного упоминания своего имени, забился еще глубже под стойку.— Вот видишь, он не против, — улыбнулся редкозубым ртом старик. — Время сейчас опасное, Авдон правильно сказал, чтобы ты не останавливался.
Дагфан остолбенел. Старик не мог знать, о чем был разговор с архиепископом. Ведь в келье кроме их, никого не было.Колдун и в этот раз прочел реакцию монаха и это, судя по всему, забавляло его.
— Вам людям, скоро откроется мир, о котором вы и представить не могли. Забирай эту краюху хлеба, воду можешь набрать там. Поедем в Грездарк вместе. Дагфан все еще молчал. А, что он мог сказать человеку, который одним жестом руки разметал вооруженных людей и пол таверны
в придачу. Успокаивало одно, колдун точно не собирался убивать монаха.
Дагфан послушно проследовал за стариком.
Выйдя на улицу, колдун обрушил вывеску, загородив ею вход в таверну.
— Не самое приятное место, да и персонал грубоват, — объяснил он свое поведение. — Уберегу других от посещения этого заведения. Старец и монах сели на коней. Дагфан на своего, а колдун взял коня принадлежавшему одному из убитых стражников.
После увиденного, Дагфан решил не спорить со своим странным спасителем, а просто следовал его указаниям. Благо колдун, по, ему только известным, причинам, желал, чтобы монах благополучно добрался до Грездарка. Потому Дагфан старательно вел себя как ни в чем не бывало, но изредка посматривающий на него старик, ухмылялся, давая тем самым понять, что от опытных глаз не ускользнёт истинная природа вещей.
Некоторое время они ехали молча, лишь стук копыт по стылой земле нарушал абсолютную тишину. Может это случайность, а может влияние колдуна, но погода стала гораздо дружелюбнее. Ветер совсем стих, да и мороз смягчился, перестав щипать за нос и щеки.
— Еще раз спасибо тебе Дагфан, за гостеприимство, — старик первым нарушил молчание, устав от однообразия дороги. — Не каждый откроет дверь чужому человеку, особенно если он выглядит как я, — с этими словами старик развел руки, демонстрируя ветхий балахон. — Раньше, у меня широкополая шляпа была, но с ней я еще больше привлекал внимания, а это сейчас не самая лучшая черта. Борода тоже уже не в моде, как я погляжу, но свою я сбрить не смог, все-таки не одну сотню лет с ней хожу, — старик хрипло засмеялся. Дагфан вжался в седло. Трудно описать состояние, в котором пребывал монах. Он все еще не отошел от увиденного. С другой стороны, старик пытался расположить к себе, но говорил такие вещи, от которых волосы вставали дыбом. Боясь разгневать колдуна бестактным молчанием, Дагфан попытался поддержать беседу.
- Священные писания учат нас предоставлять кров каждому, кто нуждается.
— Пф, «Священные писания», — старик тряхнул косматой, седой головой, - Я лично был знаком с тем, кто писал эти ваши «Священные писания». Бог, которому ты молишься, еще какие-то идолы, все это чистой воды выдумки, одного гениального мага. Жаль ему не хватило ума, уйти в анабиоз в какой-нибудь глубокой пещеры и дождаться, когда вновь откроется источник. Так и иссох, дубина, а мог бы сейчас править этим миром, — колдун подмигнул монаху.
Тут Дагфан уже не мог сдерживать своего возмущения: «Да какое он имеет право порицать Бога и церковь! Ну и пусть этот старик сильнее самого черта, но разве можно так говорить о вере?!»
— Все благие дела в Мире совершаются по воле Бога нашего. Могущество его в созидании и все существа на земле — его творения! — поборов робость громко высказался монах.
— Да, что ты говоришь? А волколаки, тоже его творения или болотный риггер?
— Я не понимаю о ком или, о чем Вы?
— Вот видишь, ты даже не знаешь, что это за существа такие. Поверь мне, увидеться с ними тебе точно не захотелось. А если бы довелось их встретить, то вряд ли бы ты назвал этих существ божьими созданиями, — колдун озорно засмеялся от чего Дагфану стало вновь страшно.
— Что Вас так рассмешило?
— Я просто представил лица, всех ваших правителей, узколобых епископов, генералов и прочих, недостойных власти, слизней, что оскверняют своим присутствием священные земли Эрилхейма. Очень скоро, все вы, нос к носу встретитесь с тем, чего всегда боялись и не понимали. И когда существа иного мира постепенно вытеснят людей, вы поймете, что не все завязано на ваших законах и религии.
Вдали раздался волчий вой, стая ворон сорвалась с веток, осыпав всадников снегом. Конечно на старика не попала и снежинка, а вот Дагфану досталось не мало, даже за шиворот насыпало, приводя монаха в чувство.
— Ну и к слову, — продолжил разговор старик, — переставай уже изображать безучастность. То, что произошло в корчме здорово тебя удивило, не так ли? Уверен, это не вписывается в твое представление
о мире. Дагфан вытряхнул последние таящие кусочки льдинок из-под рясы, поудобнее перехватил узду. Безусловно, окатить снегом была идея колдуна и по-видимому, он сделал так для того чтобы показать, что нет смысла скрывать свои чувства, если и так все понятно.
— Хорошо, — выдохнул Дагфан. — Да, я очень боюсь и не понимаю, что Вы такое. Вы не убил меня, но и не отпускаете, чего же Вы хотите?
— Ну вот совсем другой разговор, — удовлетворительно покачал головой колдун. — Признание своей слабости, первый шаг к обретению силы. Кстати, не красиво называть человека «ЧТО». Но я прощаю тебя, ведь ты не в состоянии понять, как человек может обладать такой силой, — при этом колдун начертил какой-то знак в воздухе. Фляжка Дагфана, сама собой отвязалась от седла и приплыла в руки колдуна. Старик сделал пару глотков и отпустил фляжку обратно. — Искусство управления энергией сущего, — промокнув губы, гордо сообщил колдун. — Вы, кажется, зовете это магией. А насчет того, что мне нужно от тебя, так это чтобы ты доставил послание, отправленное Авдоном.
На горизонте возникло очертание пограничной заставы, последний рубеж перед землями Грездарка. Дагфану стало немного спокойнее, теперь это не дикие, а более-менее обжитые места человеком. Монах даже решился задать вопрос своему страшному спутнику.
— Простите, вы знаете мое имя, а мне ваше так и не известно.
— Аншари, к вашим услугам, — колдун медленно поклонился.
От услышанного в голове Дагфана помутилось. Если его не подводила память, то Аншари был личным колдуном Олафа Великого — первого правителя Эрилхейма. Но это просто не могло быть правдой, с тех пор минуло несколько веков. Старик не то чтобы должен умереть, его пра-пра-правнуков не должно быть. Дагфан таращил глаза на Аншари, не зная, что и сказать.
— Это все магия, — ответил колдун, глядя на изумленную физиономию монаха. И в таверне, тоже магия и фокус с фляжкой. Простейшая форма телекинеза, таким основам даже ты бы мог научиться. Но люди совсем растеряли свои знания о природе и энергии. Они замкнулись в своих ограничивающих убеждениях, но совсем скоро
каждый вшивый крестьянин, от Глубин Алиры до Мертвых пустошей, вспомнит поучения предков, потому как их ночные кошмары станут явью. Это уже началось, хотим мы этого или нет, — Аншари серьезно посмотрел на Дагфана.
— Привыкай монах, все, что ты видел всего лишь поверхность, глубины даже мне не известны.
Всадники приблизились к пограничной заставе. Ветхая будка, пара столбов с приколоченными указателями направлений и двое стражников замерзающих на посту.
— Будем надеяться, что эти двое, более благоразумны и не станут хвататься за оружие, — колдун растирал окоченевшие руки. На всякий случай ослабил ремень удерживающий посох.
Дагфан же, в глубине души, надеялся, что стражники заинтересуются подозрительным старикашкой, а его пропустят. Уж очень пугал его этот Аншари, не смотря на дружелюбные, с виду, намерения. С другой стороны, колдуна не задержат два несчастных стражника, неизвестно сколько морозивших свои пятые точки на границе.
— С-с-стой, тормози! — приказал один из пограничников с клацающими на морозе зубами. — К-куда едите и зачем?
— Паломники мы, господин, — Аншари снова играл роль немощного старика.
— Объявлено военное положение, г-говорят п-предатели готовят заговор против конунга. П-потому, без сержанта пропустить не имеем права.
Дагфан посмотрел на Аншари: «Что будет делать колдун? Ведь сержанта он размазал по потолку злосчастной таверны».
На секунду застыло молчание в морозном воздухе. Пограничник безучастно смотрел на всадников, ожидая их действий.
— Какие же мы предатели, господин? — еще сильнее сгорбился Аншари. — Нам бы до монастыря добраться и то слава Богу, — колдун сложил ладони в молитвенном жесте.
«Вот же актер, и зачем ему все это? — думал монах, глядя на этот спектакль. — Он мог бы смести этого солдата вместе с будкой, но предпочел более гуманный метод».
— Извините конечно, но у меня приказ, — развел руками
пограничник.
— Если уважаемый позволит, -вновь обратился к стражнику Аншари, — встретили мы вашего сержанта в таверне, в полукилометре от сюда. Так он велел передать, что сейчас вернется и сменит вас с напарником.
— Так и есть, — подтвердил второй стражник, выходя из будки. — Действительно, Хенрик с Вигдом что-то засиделись тепле, пора и нам отдохнуть.Некоторое время, стражник подозрительно смотрел на колдуна и монаха.
— Сержант вас просто так отпустил? — прищурившись спросил солдат.
— Да где там, господин, — изобразил печаль Аншари. — Забрал последние гроши. Ну, да Бог ему судья.
Пограничники переглянулись.
— Ладно, проезжай, — неожиданно быстро пропустили пограничники всадников. Видно было, как их настроение значительно улучшилось. По- видимому, схема вымогательства, распространялась на корчмаря и весь отряд.
Когда кони пересекли границу владений и отъехали на достаточное расстояние, Дагфан поинтересовался: «Со стражниками вы тоже воспользовался магией?»
— С этими что ли? Не было необходимости, — махнул рукой колдун. — Они настолько привыкли, что им все сходит с рук, что и помыслить не могли об ином раскладе вещей. К тому же использование магии отнимает не мало сил.
— После вашего появления в монастыре, господин Авдон очень сильно переживал. Что вы сделали? — Дагфан не рассчитывал на ответ и более того, он готов был, за столь прямое обвинение, поплатиться, но Аншари спокойно ответил.
ф— Я забрал свой гримуар. Конечно, можно было вежливо попросить принести мне его. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь из монахов откликнулся бы мне помочь. К тому же взять свое, это не воровство. А ваш Архиепископ знает толк в ценных вещах, потому и расстроился.
По возвращению, обязательно скажи, что книга вернулась к автору, ибо я намереваюсь продолжить ее написание. Еще через час пути, по левую руку, на горизонте проступила темная полоска древнего леса.
— Видишь этот величественный лес? — Аншари с восхищением указал на юг. — Трудно себе представить, что он в десятках километрах от нас. А все потому, что его деревья достигают сотен метров в высоту. Я помню время, когда его площадь была значительно больше. Сейчас же это тень былого величия природы. Люди, после Олафа Великого, методично, год за годом сумели отвоевать земли у столетних гигантов. Теперь вместо гигантских буков и дубов, бескрайние поля, дороги и людские поселения.
— Ты говоришь так, как будь то ненавидишь людей.
Колдун задумался.
— Наверное ты прав монах. Ненависть есть, но не к человечеству, а к его образу жизни. Оглядись вокруг, во что превратился наш, некогда могущественный вид. Раньше мы были подобны богам, и боги общались с нами как с братьями. А теперь ты и тебе подобные служат даже не существующему богу. Вы превратились в рабов.
— Но все же ты мне помогаешь? — Дагфан был озадачен.
— Ничего не попишешь, я сам являюсь человеком. И мое существование, как и всех остальных, под угрозой. И так уж сложилось, что архиепископ — глава тех, кто погубил существовавший порядок, первым почувствовал угрозу. Послание, которое ты везешь, может изменить ход войны.
— Войны?
— Да, войны. Пока еще невидимой. Враг таится во тьме, собирает армию. Значит, покуда он не явил себя миру, у нас есть шанс.
— Если все так серьезно, — Дагфан поправил сползающий капюшон, — почему не сообщить об этом ярлам или конунгу.
— Потому что они слепы! — сверкнул глазами колдун. — Вы все слепы и беспомощны. Но даже, если бы кто-нибудь открыл им истину, уверен они бы бросили благочестивца в темницу.
— О какой истине идет речь? — монах затаил дыхание.
— О такой, что ты не пуп вселенной, Дагфан. Как и ваш конунг или архиепископ. Мир полон разумных существ, и они видят, во что вы превращаете их дом. Грядет рагнарек, Дагфан.
В пылу разговора, монах не заметил, как они подъехали к окрестностям Грездарка, пока его не окликнул какая-то старуха с корзиной яиц.
— Смотри куда коня правишь, святоша! Чуть мне все яйца не побил.
Дагфан даже вздрогнул от неожиданности. Вежливо извинился и повернулся задать последний вопрос Аншари. Но ни колдуна, ни коня не было видно. Он будто бы сквозь землю провалился. Только шумная улица, со снующими крестьянами, кричащими лавочниками и мычащим и хрюкающим скотом.