Меня зовут Кузя. Я кот. Моя маленькая хозяйка говорит, что я особенный, хотя я без породы. У меня две хозяйки большая, та, что целыми днями пропадает на работе, и маленькая, тринадцатилетняя девочка. Она рано уходит в школу, а возвращается к обеду. Я люблю встречать её у подъезда.
В их доме я появился двухмесячным котенком и сразу попал в нежные объятья девочки. Она не отходила от меня целый день, вместе легли спать. Я свернулся клубком на подушке, мордочкой прижался к её щеке. Но среди ночи проснулся, мне захотелось поиграть. Я потоптался по её животу, залез под одеяло, пощекотал за пятки. Она ворочалась во сне, но не отгоняла меня. Со временем я научился спать по ночам, но просыпался рано и будил её. Она лишь улыбалась. Смеялась, когда я по ковру, висящему на стене, забирался под потолок, терпеливо журила, когда я опрокидывал горшок с комнатными растениями и точил когти об обивку дивана.
Девочка мыла меня раз в месяц. Я громко мяукал и вырывался, зато потом меня ждала целая миска отварной кильки.
– Этой рыбой вся квартира пропахла, – ворчала большая хозяйка.
Но для меня этот запах самый приятный на свете. У меня хорошо развито обоняние, оно всегда подсказывало мне, когда сосед возвращался с рыбалки. В прохладное время года он оставлял ведро с рыбой на балконе. В нашем доме балконы квартир расположены тесно друг к другу и не застеклены. Я ловко проходил по перилам на балкон соседней квартиры, хватал зубами самого большого окуня и возвращался. Но маленькая хозяйка тут же отнимала у меня добычу:
– Сначала надо отварить.
В десять месяцев природа взяла свое. На улице как раз наступила весна. Я принялся кричать и царапать входную дверь. Девочке ничего не оставалось, как выпустить меня. Так из домашнего котенка я превратился в блудного кота. Я вернулся домой через два дня голодный, ободранный и дурнопахнущий. Я облазил весь район, подрался со всеми котами, что встретились на моем пути. Многие были сильнее, но я был моложе и обладал более быстрой реакцией, и это спасло меня. А когда я понимал, что проигрыша не избежать, то без малейшего стыда убегал с поля боя.
Еще я выяснил, что в нашем дворе очень мало кошек. Тогда я вспомнил о Матильде, питомице соседей, которые зарабатывали на разведении породистых котят. Большая хозяйка рассказывала, как Матильде приводили на случку самых титулованных котов, но она зачастую вела себя агрессивно: царапалась, шипела и никого не подпускала.
Однажды я отправился в путь по балконам. Матильда была одна. Вместо того чтобы обхаживать красавицу, я по-хозяйски съел всю еду в её миске, а после, мурлыкая, вальяжно развалился на полу и предложил ей прилечь рядом. Она была настолько обескуражена моей наглостью, что даже не разозлилась. Что ни говори, дамы любят подчиняться уверенным в себе парням.
Соседи очень удивились, обнаружив беременность питомицы. Но когда появились котята, они быстро определили, кто их отец, и в срочном порядке застеклили балкон.
А я все реже стал появляться дома, на прогулках исследовал прилегающую территорию, лазил по чердакам, изучал подвалы, не брезговал мусорными баками. Возвращался я всегда грязный, изможденный и голодный. Маленькая хозяйка с радостью встречала меня, сытно кормила, купала и заботливо обрабатывала мои раны. Несколько дней я отсыпался, а после снова мяукал у входной двери. Тяжело вздыхая, девочка выпускала меня. Я переступал порог и, не смущаясь её осуждающего взгляда, тут же в подъезде выбирал самое пыльное место и с наслаждением, понятным только мне, валялся в грязи.
Позже я понял, почему был так нужен ей. Она была скромной домашней девочкой, не знавшей, чем занять себя в свободное время. Её мать не принимала никакого участия в жизни ребенка. Например, она могла бы записать дочь на дополнительные занятия, что-нибудь спортивное или творческое, но для этого у большой хозяйки совершенно не было ни времени, ни сил.
Вставала она рано, готовила завтрак, уходила на работу, а вечером снова были хлопоты у плиты, по субботам стирка грязного белья, уборка квартиры и вечные скандалы с хозяином.
Его я не любил и старался всегда находиться подальше. От него неприятно пахло алкоголем и, срывая зло на весь мир, он мог больно ударить меня. Хозяин пил уже несколько лет, с тех пор как закрылся завод, на котором он проработал всю жизнь. «Потерялся», – оправдывала его большая хозяйка. А девочка пыталась бороться за отца. Выливала принесенную им водку в раковину, обыскивала карманы и прятала деньги, пока тот спал. Обычно проснувшись, он ничего не помнил и не замечал пропажи. Дочь проводила с ним беседы, просила, но он, мучаясь похмельем, исчезал из дома, чтобы заработать денег на очередную бутылку дешевого крепкого алкоголя.
Однажды он ушел, но уже через полчаса вернулся в состоянии сильного опьянения. Так продолжалась несколько дней, пока девочка не догадалась, что у отца где-то рядом есть тайник. Во время очередной отлучки она проследила за ним. Он вышел из подъезда и направился к лестнице, ведущей в подвал. Находчивые жильцы этого старого пятиэтажного дома уже давно разделили бесхозное помещение нулевого этажа кирпичными стенами для хранения запасов овощей и заготовок. Моя семья также имела там небольшую кладовку.
Увидев, что девочка спустилась в подвал, я пошел следом за ней.
Хозяин снял навесной замок с двери кладовки, зашел внутрь, достал с полки бутылку водки, укрытую от посторонних глаз старым тряпьем.
Он пил прямо из горлышка, когда в дверях появилась дочь:
– Пап, ну что ты делаешь? Отдай!
– Пошла вон!
– Отдай, – настаивала она, ухватившись за бутылку.
Обозленный, он со всей силы отшвырнул её от себя. Ударившись головой об стену, маленькая хозяйка стала медленно сползать на землю.
– Суки, суки, – пробормотал хозяин, выключая свет и вешая на дверь замок.
Так мы оказались запертыми в холодном, сыром помещении. Кровавое пятно вокруг головы девочки быстро росло. Она была без сознания. Я сел рядом и принялся лизать её щеки, как делал в детстве, пытаясь разбудить по утрам. Вот только сейчас она не спала.
Неожиданно узкая полоска света в углу привлекла моё внимание. Я подошел ближе, щель была сантиметров пять в длину. Приглядевшись, я понял, что пол покрыт толстым слоем земли, и я стал рыть его. Не знаю, сколько времени у меня ушло, но, когда я прорыл нору и вернулся домой, то застал там большую хозяйку.
Обеспокоенная отсутствием дочери, она опрашивала соседей на лестнице. Я выглядел ужасно: окровавленная шерсть, черные от прилипшего слоя земли лапы. Она попыталась приблизиться ко мне, но я отпрыгнул от неё на расстояние нескольких шагов. Так мы оказались в подвале. Как только я замяукал у двери их кладовки, женщина все поняла и вернулась в квартиру за ключом.
Она открыла дверь, включила свет и громко закричала. На шум кто-то забежал в подвал. Потом вызвали машину скорой помощи.
Сутки состояние маленькой хозяйки, как говорили врачи, было нестабильным. Полиция арестовала хозяина в ближайшей рюмочной. Пока её дочь находилась в больнице, большая хозяйка целовала, ласкала меня и сытно кормила.
– Ты наш талисман, – говорила она.
Вместе мы ждали вестей из больницы, когда девочка пошла на поправку.
А когда они собирали вещи, переезжая в соседний город к родственникам, я снова стал домашним котом, лежал, развалившись на сумках, несмотря на то, что был больше чем уверен, они никогда, ни при каких обстоятельствах не оставят меня.