Европа неоднократно оказывалась перед угрозой завоевания теми или иными восточными ордами. У всех на слуху гуннское нашествие во главе с великим и ужасным Атиллой на исходе Античности, вторжение монголов под предводительством Чингисхана в разгар Средневековья, ну или наступление Османской империи, захлебнувшееся под Веной уже в Новое время, в 1683 году.
Однако был ещё один период, когда европейский континент, если не весь, то его значительная часть рисковал стать северо-западом Азии. Речь о VII-VIII столетиях, когда шла масштабная экспансия арабов. К началу VIII столетия они уже заслуженно претендовали на звание нового Бича божьего, ибо наводили страху на окрестные народы, в том числе и европейцев не меньше, чем тот же Атилла. Ведь к тому времени под их контролем кроме самого Аравийского полуострова была вся Северная Африка, Палестина, большая часть Малой Азии, Закавказье, к востоку - обширные территории вплоть до Средней Азии, ну а самое главное – весь Пиренейский полуостров.
Попытка двинуться за его пределы на завоевание земель, занимаемых нынешней Францией, была остановлена в 732 году майордомом франков Карлом Мартеллом. Та знаменитая битва при Пуатье с тех пор всегда считалась западноевропейцами поворотным моментом в истории борьбы с арабским нашествием. Между тем судьба континента решалась не только в Южной Франции, но куда более восточнее – в Малой Азии.
Потерпев поражение под Пуатье арабы решили сосредоточиться на малоазиатском направлении. Там их противником была Восточная Римская империя, которая ввиду исчезновения Западной давно была просто единственной, Римской. Ну или Ромейской, так как ядро населения составляли греки, а ромеи - это римляне по-гречески
Ну так вот, ромеи к тому времени более чем натерпелись от арабов. Ведь именно потомки Магомета оттяпали у них большую часть империи – от Мавритании до Сирии. Более того, они не раз угрожали столице – Константинополю. Так что наследникам Августа и Юстиниана не то, что было чего терять, им отступать было фактически некуда – позади Новый Рим. И вот в таких условиях в мае 740 года Халифат предпринял новое вторжение. По оценкам историков, ромейско-арабскую границу пересекли до 90 тысяч воинов Аллаха, которые были разделены на три армии.
Главные силы, 60 тысяч воинов, которые возглавлял Сулейман захватили и разграбили сначала Кесарею, а затем и Тиану Каппадокийскую. Вторая армия, в количестве 20 тысяч солдат под командованием двух полководцев - Абдаллы аль-Баталла и Абд аль-Малика пошла западнее, ударив по городу Иконий. Ну и третья часть арабских сил вторжения, ведомая аль-Гамером, просто разделилась на отряды и принялась терроризировать местные гарнизоны ромеев.
Видя такое безобразие, император Лев III вместе со своим сыном-соправителем, будущим грозой сарацинов Константином V выступают навстречу арабам. Причём, численно их армия уступала противнику, а посему свита уговаривала обоих монархов отсидеться за неприступными стенами Константинополя. Присоединив по ходу продвижения местные контингенты войск, имперское войско стремительно объявилось под городом Акроинон, где разбила свой лагерь та самая 20-тысячная армия арабов.
Историки гадают, чего сарацины там так долго околачивались: то ли восстанавливали свои силы, то ли осаждали Акроинон. Как бы то ни было, а они были шокированы внезапным появлением ромеев. Так что хочешь не хочешь, а пришлось выстраиваться для битвы. Судя по всему, построение арабов было традиционным: пехота в центре, на флангах разместилась кавалерия, а позади всех резерв. Ромеи выстроились двумя параллельными фалангами. Конница тоже на флангах.
Считается, что, не откладывая дело в долгий ящик, имперские войска перешли в атаку по всему фронту и шаг за шагом начали теснить незваных гостей, которые ожесточённо сопротивлялись. Их полководцы, Абдалла аль-Баталла и аль-Малик попытались переломить ход сражения, атаковав кавалерией один из флангов ромеев. Лев III не стал дожидаться катастрофы и не только бросил на помощь пехоте тяжелую кавалерию – катафрактов, но и сам кинулся воодушевлять солдат.
В довершение, император перебросил сюда же часть второй фаланги, создав численный перевес на узком участке фронта. В итоге, ромейская конница, обратив своих арабских визави в бегство, на плечах у них смяла фронт противника. Воины Пророка начали отход, который через небольшое время превратился в повальное бегство. Причём арабская кавалерия затоптала свою же пехоту. Участь подчинённых разделили и полководцы. Аль-Малик погиб, а Абдалла аль-Баталла получил тяжелое ранение, и хотя был эвакуирован собственной охраной, но немногим позже скончался.
Словом, поражение полное. Вопрос, как всегда, только в цифрах. Одни историки считают, что из 20 тысяч арабов спаслось менее 7, а другие, что около 4 тысяч.
В итоге две остальные арабские армии спешно покинули пределы Империи, а в самом Халифате через некоторое время начались междоусобицы, повлекшие через какое-то время и распад этого огромного государства.
Так Ромейская империя спасла Европу от ещё одной волны арабского нашествия. Волны, которая оказалась последней по-настоящему мощной. В дальнейшем ромейско-арабская граница покатилась на восток, дойдя в Х веке до Евфрата. Так что битва при Акроиноне по своему значению едва ли уступает той самой битве при Пуатье. Правда, на Западе многие историки не разделяют эту точку зрения, что, впрочем, неудивительно. Свои собственные сражения и победы западноевропейцам всегда казались куда более масштабными и судьбоносными. Что в Средние века, что в Новое и Новейшее время.