Банкротными юристами обсуждается определение Верховного Суда РФ от 29.01.2020 №308-ЭС19-18779(1,2) по делу №А53-38570/2018, в котором рассматривался вопрос о взыскании убытков с финансового управляющего за неоспаривание сделок должника, совершенных ранее периода подозрительности.
Коллегами отмечается, что Верховный Суд сделал выводы о том, что 1) при оспаривании сделок по 10, 168 ГК РФ необходимо определять обстоятельства, позволяющие выйти за рамки диспозиции п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и 2) финансовый управляющий вправе не оспаривать по основаниям статей 10, 168 ГК РФ сделки не выходящие за рамки диспозиции п. 2 ст. 61.2 ЗоБ и не входящие в период подозрительности.
Основное, что важно из фабулы дела - это то, что сделки по выводу имущества были совершены в середине 2011-2013 годов, а дело о банкротстве возбуждено в ноябре 2016 года.
Сделки физического лица, не являющегося ИП, совершенные до 01.10.2015 могут быть оспорены исключительно по ст. 10, 168 ГК РФ. При этом речь идет о сделках, входящих в период подозрительности. В свою очередь, квалифицирующие признаки для таких сделок тождественны критериям для сделок, указанных в п. 2 ст. 61.2 ЗоБ.
В судебной практике, в том числе в определениях Верховного Суда, уже прочно закреплена позиция о том, что если на момент совершения сделок должник-физлицо имел статус ИП, то сделки могут быть оспорены исключительно по специальным банкротным основаниям (например, определение Верховного Суда РФ от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372 по делу N А53-15496/2017).
В рассматриваемом деле должник на момент совершения сделок являлся ИП, о чем Верховный Суд делает специальную оговорку. Это имело бы значение если бы сделки входили в период подозрительности. Тогда их следовало бы оспаривать по п. 2 ст. 61.2. Но сделки были совершены за периодом подозрительности, в связи с чем оспаривание было возможно только на основании статей 10, 168 ГК РФ.
В рассматриваемом определении Верховный Суд не приводит разъяснений на этот счет, а указывает следующее:
«Поскольку спорные сделки совершены Крымовым А. И. с 2011 года по апрель 2013 года, то есть за пределами трехлетнего периода подозрительности, перспектив на судебное оспаривание по главе III.1 Закона о банкротстве они не имели, так как с высокой вероятностью последовал бы судебный отказ в удовлетворении заявленных требований».
В свою очередь, кредитор, осознавая бесперспективность оспаривания по п. 2 ст. 61.2 ЗоБ, требовал от финансового управляющего оспорить сделки именно на основании статей 10, 168 ГК РФ.
Но к вопросу о перспективах такого оспаривания Верховный Суд указывает следующее:
«Для квалификации сделки как ничтожной по статьям 10 и 168 ГК РФ требовалось выявление нарушений, выходящих за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве».
И дальше продолжает:
«… отчуждение Крымовым А.И. своего имущества по заниженной цене в пользу заинтересованных лиц (родственников) в преддверии наступления срока возврата займов с целью причинения вреда кредиторам являлось достаточным основанием для оспаривания сделок по общим нормам о недействительности сделок, совершенных со злоупотреблением правом. Однако, арбитражный управляющий вполне правильно исходил из того, что названные ПоповымВ.А. обстоятельства не выходят за рамки диспозиции статьи 61.2 Закона о банкротстве, а иных обстоятельств не усматривалось. Следовательно, судебных перспектив для оспаривания сделок Крымова А.И. в деле о его банкротстве по статьям 10 и 168 ГК РФ так же не было».
Таким образом, Верховный Суд говорит, что, если сделка хотя и обладает всеми пороками сделки, указанной в п. 2 ст. 61.2 ЗоБ, но совершена за периодом подозрительности, ее оспаривание невозможно на основании статей 10, 168 ГК РФ.
Верховный Суд в очередной раз повторяет о необходимости наличия обстоятельств, позволяющих выйти за рамки диспозиции п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве для оспаривания сделок по статьям 10, 168 ГК РФ, однако не приводит примеров таких обстоятельств.