От глубоких морей до сухих степей, от белых снегов до бурлящих ручьев, от севера до юга , хоть летний зной, хоть вьюга, а летит сказ мой вострой стрелой из уст на уста с людской молвой. Про славу былинную, про дорогу трудную да длинную, про любовь верную да зависть скверную, про пиры хмельные да времена смурные.
Много в стране нашей богатств, чудес да див, родит земля щедро, кормит чад своих благодарных. Ан за всегда на изобилие найдется жадный роток, бездонный кузовок! Сердце подточит червячок, да пойдет такой скаредный аспид супротив народа своего же, заграбастает себе под брюхо до чего дотянется да все мало будет.
Покусился в день черный, час недобрый ворог злобный, на изобилие земли русской. Да никто из чужих, а из самых из своих. Один из бояр порешил Царя батюшку сместить, да себя на трон золоченый усадить, шапку боярскую сменить на тяжёлую царскую. Да с кондочка за такое дело не возьмёшься ! Тридцать три года учился колдовству втихаря, гавкал речи дерзкие да плел козни мерзкие. Грязным подкупом, лживым мороком подмял всех бояр под себя, а несогласных отравил, со свету сжил, оболгал да со двора царского согнал. Хотел было и Царя на тот свет отправить, да это дело-то не хитрое, но у каждой волшбы есть цена да условьице. А никакое заклятие в нем крови царской не зародило бы да с царями не породнило бы. А без того не сесть ему на трон золоченый в палатах белокаменных, не надеть шапку царскую тяжёлую, не воротить бесчинств своих с людом честным вечно. Раноль поздно ли, а такому конец настанет.
Думал аспид, думал да вот и придумал. У Царя того была одна дочка, яблочко наливное, сердечко золотое. Вот на молодую царевну злой боярин глаз и положил. Хотел на младой царевне жениться, с царями породниться. А царевна юна была, да не глупа,чего умом донять не могла,то сердцем чуяла. Не любила она старого боярина, как где видела личико полное отворачивала, бровки густые пшеничные хмурила, да все приговаривала :" Защити Мать сыра земля ты ото всякого зла, от колдуна,вруна да от старого козла" и три раза плевала. Оттого не мог к ней боярин тот близко подступиться да чарами ее своими охмурить.
Ан же к Царю мог и подступился. Как царевна невестою стала, так наслал он морок на Самодержца нашего, ложью да колдовством окрутил да дочь единственную в жены выпросил. Рыдала горючими слезами, выла звериными голосами бедняжка, просила отца родного :" Царюшко-батюшко! Не губи дочь родную, горлицу молодую! Отверстни очи мудрые, узри обман да морок черный! Прихлопни паука,что кознями да сплетнями аки паутиной липкой тебя опутал, речами сладкими да лживыми убаюкал, укутал!". Заложило Царю уши, застлало взор, не слыхать ему мольбы дочерней, речи честной да верной.
День пришел означенный. Нарядили царевну, как невесте подабает, да оставили в горнице ожидать. Металась бедная, как голубица сизая, не нашла пути другого да кинулась с оконца высокого о двор терема царского. Не стерпела сама землица русская несправедливости такой! Вздыбилась, приняла девицу, прорастила ее деревцем статным да гибким, с корой белой да гладкой, ветвями зелеными да упругими, кроной метущей да плакучей, как печаль девичья.
Обозлился боярин-аспид! Не породниться ему боле с царями, с кровушкой престольною. "Как есть так уж и будет," - порешил злодей, некчему ему боле таиться прятаться. Дунул, плюнул, в ладоши хлопнул, ногою топнул, налетели ветра холодные, вороны голодные. Напала дрёма да тяжесть на люд честной, позабыли все что было до того, как по-честному жить, как человеком русским быть. Кто,как во сне плетется, а кто в печали потонет и напьется. Стало казаться всем,что всегда скаредный боярин землёю их изобильной управлял, на людях барыши наживал. А Царя вороны закружили, могильным камнем обернули да на пустой горе положили.
Да прореха была в заклинаньеце том гнилом. Все почти позабыли, что за гадина тот боярин, в сонном мороке последнюю крошку ему в казну несли, забыли матушку землицу, стали на нее поплевывать, да лес валить без меры, зверя бить да рыбу ловить в час неурочный да сверх надобности, горы разворотили, окияны осушили, да что б все под терем царский, в закрома бояриновы стащить. Ан у каждого околдованного сонливца все скребло на душе немного, будто помнилось да чуялось, что не так жизнь живётся, не туда добро деётся, да так черезмерно с людей, земли, рек да гор не берется, что не Царь, самозванец корыстный в палатах белокаменных заседает, люд да землю Русскую попирает.
Возмутилася природа, засомневался люд, соединилися порывы те и народился молодец богатырь для борьбы великой, для справедливости честной. Сила Силович, Богатырь Богатырьевич. Отец его - мужик крепкий был,а уж сынок и того крепче, уж матушка его пригожа была, а он - так солнышко красное!
Рос Сила Силович не по дням,а по часам. Всюду зло да неправду подмечал, а как подрос достаточно, упал о земь, открылась истина ему. Про Царь камень на горе, про Березку-девицу, да про колдуна мерзкого. Подпоясался Сила кушаком матушкой его тканным, от себя снарядился- словом бранным, а от батюшки - дрыном ладным. Пошел к палатам белокаменным, крикнул , гикнул голосом молодецким:" Выходи, старый колдун, Жадоба и врун! Будем за правду биться, за народ наш омороченный и за Мать сыру землицу!".
Вышел Колдун-ворожун, свистнул дружинушку :" Красавцы-молодцы мои! Гоните холопа клятого, слушайтесь меня неоговорочно, я Царь ваш батюшко, честный правитель, золотое солнышко!". А березка-царевишна на ветру качнулась, веточками зашептала:" Врешшшшшь, врешшшшшь". Запнулись дружиннички, поднялась от того смута давняя сердечная, сомнение тяжкое. Стоят мнутся, сумлюваются.
Спужался Жадоба боярин, спустил псов дворовых на богатыря, а березка их прутиками захлестала, пристыдила, вспомнили псы хозяйку давнюю, завыли-зарыдали да под берзку улеглись, лапами носы позакрывали.
А тут уж Сила Силович время не теряючи как начал Колдуна-ведуна по двору гонять, дрыном поучать да словцом бранным охаживать матушкиным кушаком крепясь. Дюже наугощал дрыном богатырь злого боярина. Ан тот тоже не прост, колдунствами телеса его питаются, оттого сколько не гоняй, у Жадобы силы не кончаются. Умаялся Силушка его гонять, а колдуну того и надо, начал он на богатыря в схватке наседать. Привалился богатырь к берёзе белоствольной, дышит тяжко,в горле пересохло. "Надрежь кору мою чистую, Сила Силович, испей соков моих земных, напитайся кровию чистой царскою",- шепчет березка богатырю.Так и сделал молодец, резанул кору гладкую, испил сока берёзового. Ободрился Сила да прижал Колдуна к земле за шею, тот и змеёй черной в руках богатырских вился и мышью малой скрыться пытался, даже медведём оборачивался, да не тут-то было. Выпустил богатырь дух из Колдуна мерзкого, спали чары морока, проморгалися люд сонный, вспомнил все. Поначалу возрадовались, что боярину-злодею конец пришел, а потом думу думать стали, кто ж теперь будет после него порядки наводить, да думали не долго. Стал Сила Силович новым управителем земли родной, тем паче через берёзу он с царскими кровями породнился, примудростям престольным через сок научился. Раздал Силушко добро из закромов людям обратно да наказал впредь с лесами, горами да синими морями жить в уважении да согласии, как и промеж собой. Сам же правил он долго и честно да в веках прославился.