Я замешкался возле входа в землянку нашего батальонного особиста Боровчука.
Был я здесь впервые. Обычно, если вызывал сам Боровчук, это значило, что дело "пахнет жареным".
- Товарищ майор, можно? - неловко постучал я по двери.
Из землянки послышался сухой грубый голос особиста:
- Можно.
Переступив порог, я оказался в землянке. По размерам она была небольшая.
Зато здесь стояла буржуйка, а возле нее был навален приличный ворох дров.
Особист сидел за столом и, как только я вошел, кивнул мне на стул напротив него.
- Лейтенант Бережной, - опередил меня Боровчук. - Присаживайтесь!
Я, не показывая своего замешательства, сел на стул, ожидая, что будет дальше.
Командиром роты я себя считал неплохим. Конечно, где и хвалил своих солдат, а где мог и отвесить отеческий подзатыльник.
Не буду темнить, если скажу, что солдаты мои меня любили за доброту, честность и справедливость.
- Вроде ты и командир хороший, Бережной, солдаты на тебя не нарадуются, но, - Боровчук сделал длинную паузу, - поступила тут информация, что рукоприкладством занимаешься...
Я виновато опустил глаза, поняв, что это настучал кто-то из моих солдат, что было обидно, потому как больше затрещины я им и не давал, и то...за дело...
- И этого мало, ты еще и народным хозяйством не брезгуешь пользоваться, - особист поднял на меня поросячьи глазки. - И вроде за Родину храбро сражаешься, но и ее же обираешь...парадокс...
После этого обвинения я выдохнул. Значит, не мои солдаты настучали особисту, потому как их же этой неубранной с полей картошкой я и кормил.
- Как объясните это, лейтенант? А может, еще есть в чем покаяться? - особист вышел из-за стола и подошел к буржуйке.
Видимо, почувствовал холодок и решил подкинуть дровишек. Когда он наклонился, из его кармана выпал блокнот.
Так как землянка была небольшая, и блокнот был почти у моих сапог, я не сдержался и, прижав его ногой, подтянул к себе.
И пока Боровчук копался в буржуйке, я поднял блокнот и сунул себе в карман.
- Нет, сказать мне нечего, - заявил я уверенно, как только особист снова приземлился на стул.
- Советую вам подумать, - многозначительно чмокнул Боровчук. - Но раз нечего пока сказать, можете идти.
Я попрощался и выскочил из землянки. Покоя мне не давал подобранный блокнот.
Завернув за угол, я распахнул его и принялся читать. Информации здесь было достаточно.
Но меня больше интересовала моя фамилия. Тут-то завеса тайны и приоткрылась.
На меня настучал командир второй роты, лейтенант Макрушин. Он был не только плохой офицер, но и человек гадкий.
Солдаты из его роты Макрушина не любили, и я часто слышал, как они говорили, что лучше бы я был их командиром.
Вот, поэтому, видимо, Макрушин и решил мне отомстить, настучав особисту.
Я задумался, как бы мне ему отплатить, но тут вмешалась сама судьба...тот бой был для него последним...