Я не любила дачу, но раз в месяц, как по расписанию, мы ездили туда с родителями. Было очень скучно: нет любимых подруг, симпатичного мальчика из 7 Б, студии танцев и нормального интернета.
Зато есть кирпичный дом, большой огород и туалет — старая будка. Пахло от нее до самой ограды, казалось, что этот «аромат» чувствуют все вокруг.
Нашим соседом был немного странный дед: сгорбленный, седой, все время шептал что-то себе под нос. Я привыкла к нему, наверное, все старики такие.
Хозяином он был отличным, своими руками построил на участке колодец, баню, красивое крыльцо… даже антенну спутниковую умудрился поставить для внуков.
Туалет у него также был хороший — не то, что наша развалюха. С потолка опускалась лампочка на шнуре, изредка покачиваясь от ветра.
- Привет, мелочь, - говорил Петрович каждый раз, когда видел меня на своем участке. Я специально, тайком, пробиралась к нему.
- Здравствуйте, - отвечала я, а потом спрашивала: - Можно я к вам в туалет зайду? Просто наш это… ну…
- Чего? - Петрович был глуховат и все время переспрашивал. Что оставалось делать? Приходилось говорить погромче.
- Ну… грязный он у нас… сильно!
В итоге об этом узнал отец, меня наказали за то, что позорю перед соседями. Было очень обидно, сам же учил говорить правду.
- Честная у тебя дочь, - засмеялся Петрович, увидев папу на следующий день.
- Ага, - недовольно ответил тот, - воспитали себе головную боль, - добавил шепотом.
- Слушай, Димка, ты мне помочь обещал, крыша совсем развалилась?
- Помню я, Петрович, да все времени нет, давай на той неделе, точно!
Но на следующий день Петровича не стало. Просто, так вот разом. Мы сидели в доме, играли в шахматы, когда раздался громкий стук в дверь, и забежала Ленка, внучка Петровича.
Она была на два года младше меня — ей 8, мне 10.
- Помогите… - плакала она. - Там деду плохо.
Родители тут же бросились на соседний участок, я тоже встала, надела куртку, шапку и пошла за ними. В тапочках. Пока дошла, ноги замерзли так, что я перестала их чувствовать.
Но мама не обратила на это внимания, почему-то, она лишь повторяла в трубку телефона: «Понятно, ясно, хорошо».
- Знаешь что, Маша, мы сами отвезем Николая Петровича, - сказала она дочери Петровича и бросила телефон на стол. - Этих врачей мы здесь до завтра будем ждать.
И они уехали, вместе с Петровичем. Я сидела на подоконнике и смотрела, как вдали исчезают два красных огонька фар.
Ленка все еще рыдала, а тетя Маша разводила в стакане с водой какую-то пахучую жидкость. Я хотела отвлечь Ленку, предложила ей поиграть в прятки, но она покачала головой и отвернулась.
Ну не хочет — ее дело.
Новой крыши Петрович так и не увидел. Мама с папой вернулись утром, уставшие и бледные, отец покачал головой — не смогли помочь.
С тех пор Петрович иногда навещал родных, следил за порядком. Ну что делать, переживал он за хозяйство.
В дом не заходил, стоял на лавочке или сидел на крыльце и все время повторял: «Димка, слышь, крыша-то совсем износилась?»
Отец не верил в мистику и привидений, он просто отмахивался от нас с мамой, но все-таки не выдержал, схватил молоток и стал чинить крышу.
«Я же дал обещание, - сказал он: - А вы не придумывайте, привидений не существует».
- Но его видела не только я, еще мама! - топнув ногой, я отвернулась и насупилась.
- Марина, ты чему дочь учишь? - рассердился папа, выглядывая из-за трубы. - Кого вы там увидели, интересно?
- Ремонтируешь? Вот и занимайся, молча! - мама была не в духе. - А ты Петрович, если пришел, - она посмотрела в пустоту, - сделай так, чтобы телевизор нормально показывал. Какой день помехи одни! - она махнула тряпкой и пошла в дом.
Петрович вздохнул и улыбнулся мне. Его седая борода зашевелилась. Я не понимала, как он мог исправить телевизор, ведь даже ребенку понятно, что работает он от волн.
При чем здесь Петрович?
- Ох, плохая здесь аура! - послышался голос от калитки, отец даже молоток уронил.
Это приехала тетя Зоя, двоюродная сестра папы. Она увлекалась астрологией и магией, проводила какие-то ритуалы, гадала.
Маму это ужасно злило, она говорила, что лучше бы тетя Зоя кулинарией занималась или вязанием, «хоть что-то полезное».
Зоя, не успев зайти, сказала, что соседский дом гиблое место, нам надо продать участок и, как можно скорее, уехать. Только так мы сможем избавиться от плохой энергетики.
- Еще чего придумаешь? - возмутилась мама. - Квартиру нам тоже продать? А что, мы и в сарае поместимся, при желании. Не говори чушь, Зоя.
Тетка обиделась и пошла спать. Легли мы с ней в одной комнате, так получилось. Я долго не могла уснуть из-за ее громкого храпа, а утром очень захотелось в туалет.
Я, как обычно, пошла на соседний участок. Ну а что, даже тетя Зоя назвала нашу будку «адской ямой». У соседей чисто и хорошо, свет есть.
Было пасмурно, небо затянуло тучами. Я замерзла и хотела уже вернуться, но вспомнила наш туалет… Нет уж, потерплю холод.
О том, что еще обратно придется идти, я не подумала.
Вышла из туалета, вокруг темно — глаза привыкли к яркому свету в помещении. Иду, практически наощупь, первый шаг, второй, третий, руки выставила перед собой.
И тут заметила, что впереди кто-то сидит, уставился на меня.
- Дед Петрович?
- Узнала, малявка? - улыбнулся он. - Садись, порадуй старика, - он показал рукой на лавку. Я, как-то, не привыкла сидеть с покойниками, испугалась немного.
- Не бойся, чего ты, - сказал Петрович, - я не кусаюсь. Бояться живых надо, они гораздо опаснее.
Вот сын мой — работать не хочет, только бы на диване лежать, жена его… ну а что она? На работе целыми днями, семью обеспечивает.
Дача совсем прохудилась, но я никого не виню, что теперь… Ленка маленькая совсем, чтобы взрослым помогать, так и рухнет все, эх…, - махнул он рукой.
- Кто, кроме меня, за порядком будет следить? Никому это не надо.
- Деда, а хочешь я Ленке помогу? Я тебе обещаю, вдвоем мы, сумеем порядок навести.
- А давай, - улыбнулся Петрович. - Я вижу, ты девочка сообразительная, расторопная.
Да, это про меня.
- Ты не переживай только, тебе нельзя, вредно.
- Нельзя? Эх, малявка, мне уже ничего не вредно.
- А ты настоящий? - я попыталась дотронуться до него, но не смогла. По коже побежали мурашки.
- Нет, конечно.
- А как я тебя вижу тогда?
- Ну… Нас видят лишь те, кому мы можем открыться. Кто умеет хранить секреты.
- Я умею!- приложив палец к губам, я подмигнула Петровичу.
Петрович замолчал, а потом тяжело вздохнул:
- Пойду я, надо возвращаться. Ты это… малявка, - сказал он, поднимаясь и держась за спину. - Ты приходи, если хочешь, не бойся, - показал на туалет.
Я закивала головой.
- Не спрашивай, просто приходи. Я честных, знаешь ли, уважаю.