Приняли нам нового начальника участка на завод. Очередного. За последний год он уже был шестой по счёту. То есть в среднем по два месяца на каждого. Никто долго не держался на этой должности. Вот замначальника повел его, показывает территорию, станки, обязанности рассказывает.
–Алексей Михалыч!-протянул мне руку здоровенный мужик. Метра два ростом, блондин. В белой рубашке, брючках, как будто на свадьбу собрался, а не на завод пришел.
–Илья–ответил я–Наладчик. Алексей Михалыч посмотрел на меня оценивающе, прищурился, крепко пожал мне руку своей огромной лапой и пошел. Особо разглядывать его мне было некогда, нужно было наладить станок, да и операторы дëргали–тут поменяй, там поправь. Да и никто нового начальника всерьёз не воспринимал. Все делали ставки–сколько он продержится.
Алексей держался, как мог. Собрал он однажды всех наладчиков у себя в кабинете. Долго и нудно рассказывал, как нужно работать, что вот сейчас он возьмет нас всех в ежовые рукавицы, и уж точно,он то наведет здесь порядок.
Ох, если б он знал сколько раз мы слышали эти слова!
Новый начальник не нравился никому. Что-то в нем было отталкивающее, его презрительный взгляд и надменная манера общения. Почему люди становятся такими? Может это врожденные черты характера, которые усиливаются в определенных жизненных ситуациях? Ведь Алексей Михалыч был таким же как и все руководство нашего цеха. Во главе с начальником оного. Во всём презрение к людям, снобизм и высокомерие. Да и какие это люди? Так,челядь.Чернь никчемная,которая еще к тому же рот свой поганый открывать пытается. Вот и вёл себя Михалыч соответствуеще. Но завод, он всех перемалывает. Каждый попадает в его жернова. И ты либо принимаешь условия системы, либо выпадаешь из неё, как ненужная деталь в механизме.
—Незаменимых людей нет! Орал начальник—таких как вы очередь стоит за забором!—Что-то не нравится? Ворота открыты!
Вот и весь разговор. Ирония в том, что и начальник участка нашего, хоть и причислял себя к высшей касте, на самом деле был всего лишь прыщ для руководства, такая же чернь. Прыщ на их белой, рыхлой заднице. Хорошо, что у него хватило мозгов понять это довольно скоро.
После того, как цех выпустил большую партию бракованных деталей, не по нашей надо сказать вине, еë очень быстро спихнули на свеженького Алексея Михайловича. Это сильно подорвало его идеалы. Больше не было спеси и высокопарных изречений. Он всё больше ходил понурый, и всё больше молчал. А на столе у начальника цеха уже лежало его заявление на увольнение. Конечно, по собственному желанию. На заводе всё крутилось и вертелось, как до, так и после нашего „жесткого” начальника. А мы,тем временем, делали ставки–кто следующий?