...хотя его часто неточно описывают как «просто наемника», Мемнон, возможно, был самым жестким защитником Персидской империи, с которым пришлось столкнуться Александру, и которому почти удалось остановить его. (с) Шустер, Карл Отис «Мемнон и Ментор Родосские»
Прежде чем продолжать обзор того, что мы видим на экране, следует сказать пару слов о том, чего мы на нем, как я уже поняла из спойлеров, не увидим. А точнее -- кого.
Итак, как там звучало пророчество? На каждый ураган найдется скала, а на каждый меч -- свой щит? Самое забавное, что это чистая историческая правда. В действительности на пути Александра встретились не один, а целых три Щита, о каждый из которых он весьма чувствительно ушибся. В пресловутое пророчество все они вписываются идеально, ибо никого из них Александр так и не смог победить, хотя в двух первых случаях старался просто из кожи вон.
Щит Персии сокрушила Судьба. Щит Согдианы раскололо предательство. Оба ушли не сдавшимися и не побежденными. Ни один не присягнул завоевателю, хотя Александр дорого дал бы за возможность их заполучить. Поэтому мы точно не увидим Мемнона, и с большой вероятностью не увидим Спитамена: Пуру, таки присягнувший Александру и бравший от него почести и земли, смотрелся бы в их непримиримой компании странно. Щит Индии, ее настоящий Щит, нанесший Александру самое обидное в его жизни поражение, уничтожили сами индусы, и до сих пор снимают фильмы о том, как это было хорошо и правильно.
Но давайте по порядку.
ЩИТ ПЕРСИИ. МЕМНОН РОДОССКИЙ
Обычно его называют греческим наемником на персидской службе, что не совсем справедливо. Да, примерно в 362-360 гг. до н. э. Мемнон вместе со старшим братом Ментором нанялся на службу к Артабазу, персидскому сатрапу во Фригии. Каким образом братья оказались на службе у Артабаза, сейчас сказать затруднительно -- об их молодости практически ничего не известно. Но с этого момента и до конца жизни Мемнон прожил в Персии и служил только ей, достигнув важных военных и административных постов, которые до него занимали только чистокровные персы.
Очень возможно, что впервые Меч Македонии и Щит Персии увидели друг друга, когда Мемнон был еще молодым офицером в свите Артабаза, а Александр -- семилетним мальчиком. Помните легенду о персидском посольстве, о которой я упоминала ранее?
КОГДА в отсутствие Филиппа в Македонию прибыли послы персидского царя, Александр, не растерявшись, радушно их принял; он настолько покорил послов своей приветливостью и тем, что не задал ни одного детского или малозначительного вопроса, а расспрашивал о протяженности дорог, о способах путешествия в глубь Персии, о самом царе - каков он в борьбе с врагами, а также о том, каковы силы и могущество персов, что они немало удивлялись и пришли к выводу, что прославленные способности Филиппа меркнут перед величием замыслов и стремлений этого мальчика. (с) Плутарх
Так вот, как уточняет К. Шустер, это было не совсем посольство. В Пеллу приехал Артабаз, и персидский царь был бы весьма недоволен, узнав, что за "послы" ездят к македонскому двору. Именно тогда Александр и мог познакомиться с двумя людьми, сыгравшими позднее большую роль в его судьбе: Мемноном Родосским и юной дочерью Артабаза Барсиной -- будущей супругой Мемнона, а после его смерти -- "гражданской женой" Александра. Вот ведь сюжет можно было бы закрутить, а?
Приняв в недобрый час участие в мятеже против Артаксеркса III, сатрап был вынужден бежать и искать политического убежища. Кое и получил при дворе Филиппа, с которым очень хорошо поладил. А Александр поладил с Мемноном, которому и задавал свои "недетские" вопросы. Времени для этого у них было достаточно: Артабаз проторчал в Пелле четыре года, прежде чем старший брат Мемнона Ментор, тоже весьма интересный и способный человек, смог добиться помилования и возвращения для господина. Мемнон тоже не терял времени даром: уезжал он, по формулировке того же К. Шустера, "с ясным пониманием военных возможностей Македонии" вообще и Филиппа лично.
С 336 г. до н. э. Мемнон успешно воюет против македонского экспедиционного корпуса, возглавляемого Парменионом, едва не вытеснив его из Малой Азии -- к моменту подхода Александра для высадки македонянам оставалась одна Троада. А вот по-настоящему сразиться с Александром Мемнону удалось только после поражения персов при Гранике. Тактика, которую предложил Мемнон, напоминала то, что сделал Кутузов при вторжении Наполеона:
Мемнон, родосец, известный своей воинской мудростью, советовал не вступать в сражения и, опустошая страну, не давать македонцам возможности идти вперед – им нечего будет есть, а также переправить в Македонию морские и пешие силы и вообще перенести военные действия в Европу. (с) Диодор Сицилийский
Учитывая скудные запасы македонской армии, могло получиться. Впрочем, едва ли Мемнона можно назвать персидским Кутузовым. Скорее уж -- персидский Барклай-де-Толли. Непопулярен он был у персидских сатрапов. Но персам идея не понравилась: при Гранике греческих наемников заткнули в самую дальнюю и неудобную дыру, где они фактически простояли в бездействии до конца сражения, а потом с трудом смогли уйти. Впрочем, когда влиятельные персидские сатрапы, всячески зажимавшие "чужака" и "предателя" частью погибли, частью разбежались, Дарий, спохватившись, назначил Мемнона командующим западных провинций.
Потом была битва за Галикарнасс, которую родосец формально... выиграл (Александр был вынужден попросить перемирия, что по воззрениям того времени равнялось признанию поражения). Увы, "проигрыш по очкам" не остановил Александра -- Галикарнасс тот все-таки дожал... через несколько месяцев осады. Будь у Дария больше годных военачальников или стратегического таланта, он бы много чего за это время успел. Но увы. Не сподобился даже прислать подкреплений упорно державшемуся городу.
Вырвавшись из осажденного Галикарнасса, Мемнон делает ставку на морские силы Персии, одновременно начиная переговоры со Спартой. Далее по планам: поднять на войну Спарту, организовать восстание в Афинах (Демосфен пустился в пляс и обещал полное содействие), захват Эгейских островов (с Хиосом и Лесбосом успел) и прямое нападение на Македонию. А теперь представьте еще -- если б Фивы были целы...
Александр ... узнал, что Хиос и города на Лесбосе захвачены, Митилена взята силой. Мемнон с 300 триер и пешим войском собирается идти на Македонию, а большинство эллинов готово восстать. Его охватила великая тревога... (с) Диодор Сицилийский
"Охватила тревога" -- это мягко сказано. Александр оказался в шаге от жесткого выбора: мчаться обратно спасать уже даже не македонскую гегемонию, а саму Македонию и свой трон непосредственно, или плюнуть на все и идти дальше по принципу "пан или пропал", оставшись без снабжения, пополнений и вообще без тылов (судя по всему, Александр это прекрасно понимал, и был морально готов выбрать второе, но большой вопрос, как отнеслось бы к этому выбору македонское войско). Выбирать не пришлось. Во время осады Митилены Мемнон внезапно умирает -- то ли болезнь, то ли шальная стрела, показания расходятся.
...подчинив Пафлагонию и Каппадокию, Александр узнал о смерти Мемнона, от которого, более чем от любого из полководцев Дария в приморских областях, можно было ждать бесчисленных хлопот и затруднений. Это известие еще больше укрепило Александра в его намерении совершить поход в глубь страны. (с) Плутарх
Александр может выдохнуть -- Щита Персии больше нет. Вот только победа ли это для такого человека, как Александр?
Подробности всех этих событий будут далее по ходу фильма, и поверьте -- они стоят отдельного сериала.
Оставайтесь с нами, будет интересно!