Повесть “Звёздочка” глава 21
Родители ушли в магазин. Алёнка осталась с братьями и тужила. “Зря про денюшку сказала, надо было молчать, тогда бы не влетело — к такому выводу пришла мысленно девочка. — Хотя мамку жалко. Умерла бы и как мы без мамки?”
Сомнения терзали, и она замыкалась в себе, чувствуя, что мать не любит её, но причину этой нелюбви не могла понять. Ей казалось, что во всём виновата она сама: “Отдала бы деньги сразу и мамка бы ругать не стала, а я спрятала и сама забыла. А могли бы с Борькой мороженок много-много накупить...”
Продуктовый магазин находился поблизости, достаточно было спуститься с горки. Татьяна распоряжалась деньгами сама, мужу не доверяла. Купила самое необходимое: буханку хлеба, полкило сушек и три бутылки молока да полкило маргарина.
— Тань, давай ветчины возьмём, а? — предложил Иван. — Давно не ел.
— Какой ещё ветчины, ты о чём, Вань?
— Да вот же, лежит на витрине.
— Ага, сейчас прямо разбежалась и купила... У меня всего-то десятка, а ещё таблетки от кашля купить надо, да Алёнке на обеды в школу рубль двадцать дать. Минтая лучше возьму с килограмм, его хоть пожарить можно. А что толку с твоей ветчины? Съел, а потом зубы на полку до получки.
— Да хоть грамм двести, а? — пытаясь уговорить жену, продолжал просить Иван.
— Ты прямо как маленький, Вань, и зачем я тебя только с собой взяла... — раздражённо произнесла Татьяна.
— А кто тебе авоську-то понесёт? — резонно заметил Иван.
— Разве что. — согласилась она, а потом смягчившись, предложила. — Хочешь килограмм кровяной колбасы возьму — всего-то пятьдесят копеек за килограмм, а?
— Фу-у...
— А чего ты расфукался-то? С лучком пожарим на сковородочке да с картошечкой — пальчики оближешь! Дёшево и сердито.
— Ладно, давай. — махнул Иван рукой, соглашаясь.
После магазина они зашли в аптеку. Татьяна купила копеечных таблеток от кашля и четыре гематогена.
— Ну вроде всё самое необходимое взяла. — убирая рукой выбившуюся чёлку со лба под берет, довольно сказала Татьяна мужу.
— Ветчины бы ещё, Тань...
— Да что ты докопался до меня со своей ветчиной? Я тоже много чего хочу да терплю.
— А зачем терпеть-то? Купили бы ветчины, я бы бутерброд замахнул и ты тоже, вкуснота! Получка же скоро, Танюха! А ты раскисла.
— И что? Нюрке пятёрку должна, хоть и потеряла. За кредит вычтут у тебя и у меня да за подписку, и велико ли там денег останется? А ещё жить да жить. Тебе же в кредит-то чехословацкий костюм взяли с ботинками. Ходил бы в старом да ел свою ветчину... —огрызнулась Татьяна на мужа.
— Так и тебе шубу приобрели, что ты плачешься-то? — сказал с укором в голосе Иван.
— Ой, да какая там шуба — искусственная ведь. Была бы натуральная, так ещё куда ни шло, а так... — посетовала Татьяна.
— Зато модная!
— Только что.
***
Пока родители ходили в магазин, Алёнка играла с братьями. Сидя на полу, они катали друг другу мячик. Пашка с Тёмкой верещали от удовольствия, но как только услышали звук открывающейся двери тут же вскочили с места и побежали, крича:
— Чё купили-и?
— Ой, да погодите вы малёхо, прямо как галчата! — попыталась урезонить их мать, но сыновья обступили авоську с продуктами, в надежде, что им перепадёт что-то вкусное. — Вань, хоть бы ты их приструнил, смотри чё творят!
— Ту-ту-ру-тут-ту... — привычно прикрикнул отец, сыновья тут же угомонились, боясь получить по мягкому месту. — Видала, как с ними надо? — гордо заявил Иван к жене.
— Видала, только надолго ли?.. — с сомнением в голосе произнесла Татьяна, раздеваясь. — Дети они и есть дети.
Иван занёс авоську на кухню и поставив её на табуретку, стал выкладывать на стол продукты. Сыновья, придерживаясь пальчиками за стол стояли на цыпочках, пытаясь разглядеть покупки.
— Сейчас, пацаны, мамка нам что-нибудь сготовит и поедим.
— Вань, ты пока картошку начинай чистить, а я сейчас разденусь и подойду.
— Как скажешь, царица моя. — отозвался Иван из кухни.
Татьяна прошла в комнату, сняла с себя гамаши и кофту, осталась в домашнем халате. Алёнка сидела за столом над букварём, не обращая внимания на мать.
— Дуешься что ли? — спросила она дочь, но ответа не последовало. — Потом же сама мне спасибо скажешь, когда человека из тебя сделаю.
Алёнка всем своим видом показывала, что усердно читает и не слышит мать.
— Я ей гематогена купила с таблетками, а она смотри-ка чё на мать-то ноль внимания. Этак выучишься и вовсе голову задерёшь. Нет, ничё путного из тебя не выйдет, помяни моё слово. Мать за мать не признаёшь и куда это годно?! Десятку дала, а гонору как со ста рублей. Ишь чё губы-то надула.
Горошинки слёз одна за другой выкатились из глаз, но Алёнка сидела неподвижно, только кашель вывел её из ступора.
— На вот таблетку пососи, глядишь и кашель пройдёт. Они мятные, как конфетки. — сказала мать и положила упаковку таблеток на стол перед дочкой. — Тебе ведь говорю, бери таблетку, а то послезавтра в школу-то как пойдёшь? Будешь дохать беспрестанно. Ты ведь не маленькая, понимать должна. — мать задумалась, а потом схватившись за голову, вспомнила. — Ой, а про гематоген-то забыла! Но ничё, сейчас картошку пожарим, после его смолотишь, а то аппетит испортишь. Учи пока уроки, скоро есть будем.
Мать ушла, Алёнка взяла одну таблетку и положила за щёку. Мятные таблетки она терпеть не могла, но школу прогуливать не хотелось.
Проходя мимо коридора мать заметила висевшее на ручке кладовки пальто дочки измазанное грязью и закричала:
— Алёнка, а ты в школу-то в чём пойдёшь? Как вчера в грязь упала, так пальто и висит, никакой у тебя ответственности и заботы — всё готова на мать свалить. Что за девчонка такая негодная... Бери живо щётку и шуруй в ванную, может грязь на твоё счастье с пальто сама отпадёт.
Дочь, повинуясь матери, пошла в ванную чистить своё пальто. Разложив его на деревянную полочку, лежащую поперёк ванны. Засохшая грязь въелась в драп и не собиралась покидать облюбованное место. Алёнка пыхтела, периодически кашляя.
— Слышь, как дохает, Вань? — спросила мужа Татьяна. — Как бы с ней на больничный не загреметь. Калач тонконогий на меня и так зуб точит.
— Он на тебя не только зуб точит, а и ещё и... — Иван взглянул на жену и плавно опустил глаза ниже её талии.
— Ты о чём это, Вань?
— О том самом... Старый хрыч копыта отбросил так теперь этот кривоногий туда же. Ты у них как переходящее красное знамя.
— Ты слова-то подбирай, а то я тебе сейчас устрою переход из квартиры к бабушке Глаше и картошку поесть не успеешь.
— Да ладно тебе, Тань, сама ведь виновата, купила бы ветчины так и не докапывался бы.
— Свинья ты, Вань. Из-за куска ветчины с грязью готов меня смешать. И как мне после этого жить с тобой?
— Ох и дура ты, Танька, даже шуток не понимаешь.
— Хороши шутки... Девчонке деньги дали поминать, а тебе лишь бы брюхо ветчиной набить.
— Так была бы колбаса и ветчину бы не просил. Я же не один её есть собирался, а со всеми вами. — оправдываясь, сказал Иван и подойдя к жене взял её за плечи. — Царица моя, не злись!
Но Татьяна напряглась как зажатая пружина и готова была разреветься в любую секунду, думая, как ей поступить: “Уходить надо от Ваньки куда глаза глядят. Не могу я с ним больше жить, не могу...”
© 23.09.2020 Елена Халдина
фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 22 Пропажа нашлась. Перемирие заключено
Предыдущая глава 20 Тайник в кукле
глава 1 Няньки, или концерт Людмилы Зыкиной
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Рассказы из книги "Деревенские посиделки"