Мы тогда учились в третьем классе. Перед весенними каникулами учительница торжественно объявила, что три человека из класса удостоены высокой чести представлять нашу школу на областном уровне. Она назвала три фамилии, оказалось, что я и Суська (пардон, Сусанна) как победители районного конкурса чтецов должны будем участвовать в аналогичном конкурсе уже на областном уровне, а моему лучшему другу Кольке предстояло выступать в лыжных соревнованиях. Всего от школы ехало восемь человек, но мы были самые младшие. Сопровождать нас должен был учитель физкультуры Иван Федорович. Я не знаю, сколько ему было лет, но мне тогда казалось, что он старый и толстый, и похож на Моргунова в роли Бывалого из «Операции «Ы». Допускаю, что мне это просто казалось😊 Вообще, он вез как раз лыжников, пятерых мальчиков, по одному из каждой параллели 3 – 7 классов, а нас с Суськой дали ему в нагрузку. Папа тогда полететь не смог, не помню, по каким причинам. Отпускать меня одну он боялся, но его все-таки уговорили, мама пояснила, что договорилась с братом Степаном, он после конкурса и соревнований заберет нас с Колькой к себе, а потом благополучно посадит на самолет и отправит домой. Родители решили воспользоваться оказией, чтобы мы смогли погулять по Якутску, поэтому обратные билеты нам купили отдельно, на несколько дней позже остальных.
Итак, мы благополучно улетели в Якутск. И только по прилету узнали, что конкурс и соревнования будут проходить в один день. Иван Федорович метался между нами. С одной стороны, лыжники были ему важнее, с другой – две девочки-третьеклассницы, которых нельзя одних куда-то отправить, ведь они города не знают! Конечно, его поступок был более, чем странный: он, не зная, как ему разорваться, просто махнул рукой и напился.
В результате на следующий день картина маслом: наш сопровождающий не может встать, мы стараемся его как-нибудь поднять, но этот человек-гора ни туда, ни сюда. Старший из мальчишек, семиклассник Андрюха, побежал к руководителю делегации соседнего района и тот согласился взять мальчишек под свою опеку.
Мальчики-лыжники уехали, а мы с Суськой сидели и смотрели друг на друга круглыми глазами. Где должен проходить наш конкурс, мы не знали, да и если бы знали, то вряд ли добрались бы самостоятельно. Мы начали реветь, этот горе-учитель рядом мычит что-то невнятное…
- Это кто тут у нас ревет как два бегемота? – голос был до боли знакомый и родной.
- Деда Миша! – я моментально перестала плакать и кинулась на шею своему любимому дедушке, - Это ты! Какое счастье!
- А я приехал в Дворец пионеров за вас болеть, а моей любимой Пошутилки нет! Давайте-ка быстро собирайтесь, где там ваши гольфы и банты? Такси внизу ждет.
Деда Миша называл меня Пошутилкой с ранних лет, очень ему нравилась история, как я развела однажды бабу Галю своим «а я пошутила». Мы с Суськой кое-как оделись, благо, выступали в пионерской форме, и втроем побежали к ожидающей нас машине.
Выступили мы вполне достойно, обе заняли вторые места (мы выступали в разных категориях, я в «Мой край», а Суська в «35 лет Победы»), нас наградили, дали книги и грамоты. Потом деда Миша повел нас «отпраздновать успех» в настоящий ресторан, поэтому в общежитие, где нас разместили, мы вернулись довольно поздно, где-то часам к шести вечера.
Возле общежития стояло несколько желто-синих милицейских машин, а внутри царила настоящая паника. Мы с Суськой, ничего не подозревая, гордо потопали наверх по лестнице, и тут на нас с громким криком «Вот они, заразы!» налетел Андрюха. Оказалось, милиция приехала по наши души. Иван Федорович к обеду, наконец, очнулся и обнаружил пропажу всех подопечных. И если его лыжники вернулись довольно скоро, то нас с Сусанной не было. Записку написать мы, конечно же, не догадались.
Деда Миша раньше был начальником. Несмотря на то, что в то время ему уже исполнился 81 год, он своей начальственной харизмы не растерял, поэтому милиция быстро переключилась с него на бедного Ивана Федоровича.
Деда Миша решил нас в общежитии не оставлять, забрал меня с Суськой и Колькой с собой, пообещав доставить девочку завтра в аэропорт к вылету самолета. Мы с Колькой, как уже говорилось ранее, должны были остаться еще на несколько каникулярных дней.
Эти дни мы проводили очень весело, дядя Степа водил нас в музей, театр и кино, деда Миша – в гости по родственникам. Время пролетело незаметно, и вот уже нам пора домой.
Не знаю, как сейчас, а тогда был порядок такой, что дети не могли лететь без сопровождения, тем более в Черский. Там была так называемая пограничная зона, пускали только по специальным пропускам, обязательно по прилету проводился пограничный контроль. Дядя Степа преподавал в университете, потому заранее нашел нам сопровождающего – веселого балагура по имени Артур. Этот самый Артур был студентом, летел на преддипломную практику, ссориться с преподавателем не желал и согласился присмотреть за двумя вполне себе взрослыми детьми во время полета.
Дядя Степа с дедой Мишей привезли нас в аэропорт, дали нам трехрублевую купюру «перекусите в буфете!» (мы летели с двумя промежуточными посадками), сдали Артуру, убедились, что мы пошли на посадку, и спокойно уехали по домам.
Нас действительно посадили в самолет, но никуда мы в тот день так и не улетели – в аэропорту поселка Батагай, первой промежуточной посадки, началась пурга. Нас вывели обратно, сказали, что рейс отложен до завтра. Где живет кто-нибудь из родственников, я не знала, равно как и номера их телефонов. Бросить нас на вокзале Артур не мог, и, наверное, ругаясь в душе на чем свет стоит, повез нас куда-то в неизвестность.
Мы приехали в какой-то двухэтажный деревянный дом на самой, как мне показалось, окраине города. Хозяином квартиры был какой-то мрачный парень, резко контрастировавший с веселым Артуром. Нас накормили и предложили или лечь спать на диване, или занять себя самим. Сами парни устроились на кухне пить пиво.
Комната была очень чистенькая, аккуратная. На стене висел портрет Сергея Есенина с трубкой в зубах, было много цветов в горшках. Спать мы, конечно, не хотели, попросили разрешения посмотреть книги. Надо сказать, что книг было много, два стеллажа от пола до потолка. Полки были открытые, но от комнаты их отделяли шторы со странным рисунком, напоминающим заставку «Орбита» неработающего телевизора. Нам дали стремянку и оставили. Мы, конечно, сначала немного подслушали, о чем говорят на кухне, вдруг нас зарезать собираются? Но речь шла вовсе не о нас, а о какой-то девушке, которая отказалась поцеловать хозяина этой квартиры. Мне было очень любопытно, что это за девушка, но Колька дернул меня за рукав и мы всерьез увлеклись содержимым книжных полок. Книги там были в большинстве своем какие-то учебники и справочники. Колька уцепил книжку про войну, называлась «Стоять до последнего». Я же ничего путного найти не могла, но на самом верху, наконец, нашла то, что меня заинтересовало. Это были «Рассказы» Шолохова, книжка в бумажном переплете из серии «Классики и современники». Обе книжки выглядели так, словно их ни разу никто не открывал, даже некоторые страницы были слеплены, как бывает у новых книг. До позднего вечера мы с Колькой уткнулись в найденные книги, боялись не успеть дочитать до конца. Спать так и не легли, решив, что выспимся в самолете. Я дочитать успела. Рассказы читаются легче, а вот Колька не дочитал совсем немного. Он заложил в книжку фантик от съеденной конфеты, вдруг самолет опять отложат, и мы сюда вернемся? Но утром мы все-таки улетели.
Прошло много лет. Наши семьи давно переехали в Якутск, мы с Колькой закончили школу, поженились, у нас родилась дочка. Ей было года два, наверное, когда нас пригласила в гости недавно вышедшая замуж двоюродная племянница Вера. Свадьбу они не играли, не было денег, поэтому каждые выходные они «порциями» приглашали родственников на обед. Очередь дошла до нас, мы купили подарок и поехали по озвученному адресу.
Квартирка была хоть небольшая и в деревянном доме, но благоустроенная и, главное, своя. Мое внимание привлекли странные шторки в комнате. Они были уже старенькие, но чистые и аккуратные. Рисунок напоминал заставку «Орбита» с экрана телевизора. Коля наклонился ко мне и спросил:
- Тебе ничего не кажется тут знакомым?
Я кивнула головой:
- Кажется. Эти шторы я уже когда-то видела. И вон тот портрет на стене – тоже.
Племянница заметила наши переглядывания и перешептывания:
- Мы еще ремонтом не занимались, все как при Сашиной бабушке было.
- Вер, а за шторками у вас что… Книги?
- Дааа. А ты откуда знаешь? – Вера удивленно посмотрела на нас.
- Да я ж этот самый, как его? – Коля засмеялся, - Вольф Мессинг! Хочешь, я тебе назову две какие-нибудь книги и где они стоят?
- Давай, - Вера с сомнением посмотрела на меня, мол, твой муж что, с ума сошел?
- Так, дай подумать… - вовсю паясничал Коля и строил загадочные рожи, - Наверху, да, на самом верху… Рассказы Шолохова из серии «Классики и современники»… И… Так… «Стоять до последнего»… Автор Свиридов, кажется… А в книге фантик от «Лимончика»!
Саша, молодой муж Веры отдернул штору. Там на двух стеллажах стояли книги, в основном уже устаревшие учебники и справочники. А на верхней полке так и стояли те самые две книги, в одной из которых до сих пор лежала закладка из фантика от карамельки «Лимончик»…
Родственникам мы, конечно же, потом все рассказали. Коля удивлялся:
- Надо же! Ни дом, ни квартиру не узнал. А шторы увидел и дежавю какое-то!
