Известно, что Екатерина II холодно относилась к своему сыну Павлу Петровичу. Еще в царствование Елизаветы Петровны витала в воздухе мысль о возведении на престол Павла Петровича после смерти императрицы. Екатерине Алексеевне отводилась роль правительницы при малолетнем сыне. Замысел этот не удался.
После государственного переворота в 1762 году, Екатерине II хорошо было известно, что часть общества желала видеть на престоле сына, а не мать. После своего воцарения она не доверяла Павлу, хотя и знала, что он ни в чем не повинен.
Отношение самодержавной императрицы к своему сыну за все ее царствование можно выразить в одной фразе: "истекаю кровью на трапеции эмоций и мыслей". С одной стороны, Павел был сыном, а с другой стороны, конкурентом на российский престол и возможный разрушитель деяний императрицы.
Орлов и Панин ― две преграды к сыну
Между матерью и Павлом долгое время стояли два человека: граф Григорий Орлов и воспитатель Н.И. Панин. Панин настраивал сына против матери, но этот настрой шел не в ту сторону в силу благородного сердца юного Павла.
Более всего непреодолимой стеной заслонял Павла от матери граф Орлов. Он даже пытался подчинить ее сына своему влиянию. Этого опасалась Екатерина, которая несмотря на всю свою нелюбовь к Панину, считала, что сын ее будет в безопасности только в руках воспитателя Панина. "Если Павел Петрович не на руках Панина, так он пропал" (Екатерина).
Опасная болезнь сына
В 1771 году сын Екатерины II Павел Петрович в возрасте 17 лет опасно заболел горячкой. Болезнь протекала очень тяжело. Екатерина была очень встревожена, хотя и успокаивала себя тем, что эта болезнь предвестница возмужалости сына. Как говорится в пословице ― "ус не растет без болезни", - считала она
Екатерина ежедневно навещала больного сына в течение двух месяцев. Для этого она специально переехала из Петергофа в Петербург. Болезнь цесаревича, принимала опасный оборот. Стал выдвигаться естественный вопрос о престолонаследии. Начали серьезно думать, если Павел умрет, то наследником престола должен стать Бобринский (сын Екатерины от Орлова). Эта мысль возникла с подачи графа Григория Орлова, бывшего тогда в зените своего могущества.
28 августа Павел начал выздоравливать. Екатерина отслужила торжественное молебствование в благодарность за его исцеление. Но слабость организма Павла после болезни длилась еще долгое время.
С выздоровлением Павла стала закатываться счастливая звезда Графа Орлова. Как раз в это время Екатерина направила Орлова на борьбу с чумой в Москве (сентябрь - ноябрь 1771 года), а в апреле 1772 года ― на переговоры о мире с Турцией в Фокшанах. При дворе поняли это, как желание Екатерины удалить фаворита навсегда от себя и от двора.
Семейная идиллия
После отъезда Орлова изменилось отношение Екатерины к сыну: она стала ласковее к нему. Неожиданно для всех, мать и сын стали жить согласнее друг с другом. При дворе посчитали, что прежде привязанность императрицы к фавориту брала верх над чувствами матери к сыну.
Екатерина стала чаще видаться с Павлом, чего раньше не было. Она стала общаться с окружающим его обществом. Павел, со своей стороны, перестал стесняться присутствия матери. Она была с ним ласкова настолько, что сын был искренне тронут таким отношением к себе. Между ними установилась непринужденность и взаимное доверие. Возможна, что императрица лукавила и не была искренна, но эта видимая перемена к сыну ударяла в первую очередь по графу Орлову, потому что при нем Екатерина вела себя иначе.
Екатерина сама писала по поводу своих отношений с сыном: "Никогда мы так не веселились, как в эти девять недель, проведенных в Царском селе, с моим сыном, который делается хорошим мальчиком. Сын мой не хочет отставать от меня ни на шаг. Он все время хочет сидеть рядом со мной за столом".
Екатерина поняла, что согласие, которое возникло сейчас между ней и сыном, отсутствовало ранее из-за того, что Орлов держал ее в подчинении и употреблял во зло ее доверие. Он постоянно внушал ей ложные понятия о сыне. Поэтому у нее и возникло желание отдалить от себя Орлова и скинуть с себя, наложенное им ярмо. Екатерина давно хотела ближе познакомиться с характером сына, поскольку собиралась в скором времени женить его.
Трещина становится глубже
Свадьба Павла Петровича на немецкой принцессе Вильгельмине состоялась в сентябре 1773 года. После бракосочетания принцесса была названа Натальей Алексеевной. И снова материнские чувства к сыну дали трещину.
После вступления Павла Петровича в брак с Натальей Алексеевной, графы Никита и Петр Панины, княгиня Е.Р. Дашкова, князь Н.В. Репнин, некоторые архиереи, многие из вельмож и гвардейских офицеров вступили в заговор с целью возвести на престол Павла Петровича.
(Сама история с заговором выглядит как предание, поскольку все архивные документы по этому делу были, по-видимому, уничтожены Николаем I.)
Павел Петрович знал об этом, согласился принять, разработанную Паниным и Фонвизиным конституцию, утвердил ее своей подписью и дал присягу, что воцарившись на престол не станет нарушать основного закона государства. Душою всего дела, как говорит предание, была Наталья Алексеевна.
Участниками заговора были Денис Фонвизин (писатель) и Петр Бакунин (тайный советник), работавшие секретарями у Никиты Панина. Бакунин предал Павла и открыл обстоятельства дела Орлову, передав ему список всех задействованных лиц.
Окончательный разрыв
Узнав об этом, Екатерина призвала к себе сына и гневно упрекала его за предательство. Павел испугался и принес матери список всех участников заговора, но она и так уже знала всех по именам. Серьезной реакции со стороны Екатерины на это дело не было.
После этого случая Павел Петрович стал для Екатерины менее всего сыном, а более ― источником беспокойств за будущее трона и государства. Она была уверена, что он сам по себе не был способен восстать против нее.
Тем не менее она окончательно отдалилась от него, видя в нем не только соперника, но и недруга отечества. Охлаждение между матерью и сыном росли со дня на день после второй женитьбы Павла на Марии Федоровне (немка, Луиза Вюртембергская). Он все больше и больше попадал под прусское влияние своей жены.
Впереди у Екатерины были еще долгие годы царствования, а Павел Петрович томился до 42 лет в ожидании смерти матери.
Итог
В своем завещании Екатерина II не указала Павла Петровича своим наследником. Павел Петрович нарушил последнюю волю императрицы и сжег завещание своей матери в камине. Он это сделал с молчаливого согласия А.А. Безбородко (секретарь Екатерины II), который был единственным человеком, знавшим содержание сожженного документа. В завещание было вписано имя внука Екатерины ― Александра Павловича.