Из воспоминаний Емельяненко В.Б.
В январе 43-го над Ставрополем висели низкие облака. Ночью грязь закрыл небольшой слой снега. Аэродром на какое-то время стал белым. Комполка вызвал к себе двух лейтенантов. Смирнов и Слепов очень часто летали парой, были напарниками в полетах. Мы удаляющихся лейтенантов провожали глазами.
Неужели последует боевая задача при такой погоде? Почему командир выбрал этих лейтенантов? Есть и более опытные пилоты. Лейтенанты от командира не возвращались. Мы не выдержали и отправились на КП. Что происходит?
Они сидели за столом с командиром, он перечислял пункты. Лейтенанты их помечали на своих картах. Потом стали прокладывать маршрут линейками и транспортирами, маршрут пролегал от Ставрополя до Тихорецка, далее направлялся в сторону Краснодара. Только с той точки уходил на наш аэродром. Пилотам надо этот продолжительный полет выполнить, проделать треугольник по маршруту. Основная задача-разведка.
Надо проверить наличие эшелонов на небольших станциях и перегонах. Разрешалось свой боезапас отработать по одному из эшелонов. Конкретную цель не мог определить командир, все цели катились по рельсам. Полет намечался трудным из-за погоды. Все немецкие истребители находились близко от железной дороги, вдоль которой предстояло лететь штурмовикам.
Немцы о штурмовиках могут мгновенно сообщить по селектору с небольшого полустанка. Все большие станции капитально прикрыты зенитками. Из-за погоды прикрытия не ожидается. Вся предварительная подготовка заканчивалась, зазвонил телефон. Командир отвечал односложно. Положил трубку и произнес: "Выдели в сопровождение пару ЛАГГ-3".
Командир немного после разговора повеселел, лейтенанты словно гору с плеч сбросили. Это был неожиданный для них сюрприз. Штурмовикам выделили прикрытие в такую погоду... Для воздушного боя необходима высота, а в данную погоду ее нет. Этому полету придают большое значение.
Лейтенанты побежали к машинам, мы все вывалили на свежий воздух. Все задавались одним вопросом. Смогут ли истребители взлететь с аэродрома, все опасения имели причину. Наш штурмовик был проходимой машиной. Он в любую грязь мог взлетать, брал бомбовую нагрузку. За это качество мы преклонялись перед его создателями.
Истребители с раскисшего аэродрома взлетали с большим трудом. Их колеса погружались в грязь, когда истребитель давал полный газ его хвост стремился подняться. Самолет мог наклониться и коснуться винтом почвы.
Пара штурмовиков взмыла. Истребители техники качали за крылья и прижимали за стабилизатор. Не давали хвосту приподняться вверх. После взлета одного ЛАГГа за ним потянулась полоска дыма, что-то случилось с мотором... Истребитель пошел на посадку, прикрытие не смогло взлететь?
Не может один истребитель полететь на прикрытие! Вся тактика истребителей построена на мече и щите. Ведущий всегда атакует, товарищ его защищает. Один истребитель в поле не войн. Но один истребитель взлетел и увязался за штурмовиками. Вот все скрылись за вершинами сосен.
Штурмовики шли низко, обошли станцию Кавказскую. В этом месте проходила линия обороны. Они повернули и пошли на сближение с железной дорогой. Им пришлось до предела снизиться. Противнику тяжело обнаружить низко летящие штурмовики.
В промежутке станций Рогачевская и Мирская штурмовики обнаружили стелющийся пар. Паровоз тащил большой состав в гору, следовал на Тихорецк. Сразу возникла мысль его атаковать, но посчитали, что рано. Хорошо сразу освободиться от своей нагрузки, но это значит себя обнаружить. Цель была не такая вкусная. Лучше бы обнаружить нефтеналивной состав...
Пометили состав на карте, отметили время. Вскоре пометили на карте другой состав выдвигающийся от фронта. На берегу небольшой реки заметили скопление грузовиков в лесу, цель пометили. Немцы в лесу без горючего загорают? Отметили цель на всякий случай.
Впереди стали видны крыши домов, это станция Малороссийская. Немного довернули и посмотрели на станцию. На станции стояло несколько эшелонов. Один эшелон состоял из цистерн! Вот прекрасная цель! Если данный эшелон заставить гореть, взрывы цистерн все соседние составы достанут. Сразу решили бить!
Мгновенно у ведомого Смирнова возник план удара. Пройти на малой высоте на Тихорецк, пусть противник подумает, что штурмовики идут на другую цель. Далее развернуться и налететь. Штурмовать станцию внезапно и неожиданно.
Две минуты шли вдоль дороги, стали делать разворот. Видимость плохая. Ведущий стремился выйти на станцию под небольшим углом. Если бомбы положить чуть наискосок, больше вероятность накрытия цели.
Вышли на боевой. Истребитель оживился, стал делать змейку, словно загонял штурмовики на станцию. Словно своих подопечных торопил и подгонял. Штурмовики взмыли до облачности, увидели станцию.
Недалеко от цепочки цистерн стояли три состава. С крайнего состава на погрузочную площадку выползали танки... Перед штурмовиками появились разрывы от снарядов, замелькали трассы. Они пошли на снижение, выпустили залпом все эрэсы. Ударили огнем пушек и пулеметов.
Одна из цистерн превратилась в клубок огня, вверх поднимались щепки от вагонов. Высота штурмовиками потеряна. Они прошли над составами, освободились от бомб. Вниз ушли подарки по 100 кг. На скорости они вышли из зоны зенитного огня, пошли в направлении на Тихорецк. Станцию закрывал дым.
Практически свой боезапас оставили на станции. Скоро там начнут бомбы взрываться...
На подходе к Тихорецку их встретил огонь, били среднекалиберным, разрывы ложились кучно. Машину Смирного тряхнуло, истребитель ушел в сторону. Штурмовики снизились, решили Тихорецк обойти. Их ждали и приготовились. Могут взлететь мессеры, истребитель от них не спасет. Тогда надо уходить в облака, можно потерять друг друга. Задание будет не выполнено.
Пошли вдоль дороги на Краснодар, обнаружили два состава. После Новодонецкой пошли на Ставрополь. Маршрут был проложен на кубанской степью. Войск не обнаружили. Теперь свое задание выполнили. Все данные нанесли на карту, обеспечили работой других. Но настроение ведущего портилось. Начиналась сплошная пелена низких облаков, облака все темнели и темнели.
Видимость стала резко ухудшаться. Облака явно не грозовые, время еще раннее... Ведущий стал опасаться потерять ориентировку и стал прижиматься к железной дороге. По дороге можно спокойно выйти на Ставрополь. Облака все темнели и темнели. Вскоре показался черный столб дыма.
Этот гигантский смерч уходил в облака и растекался по ним. Откуда такой столб дыма? Показались вспышки среди дыма, словно там шла гроза. Пожары на войне не диковина, но такого никто не видел. Что там горит? Он посмотрел на карту, сразу внутри екнуло...
Это горит станция. Надо подлететь к ней поближе, посмотреть. Это пылала станция, как пылала... Из-за дыма ничего нельзя увидеть. Все это они проделали. Истребитель крутанул бочку.
Когда они смотрели на пожар на станции, в Ставрополь прибыл полковник Гетьман. При каждой возможности он прилетал в гости. Пока он разговаривал с пилотами, Смирнов и Слепов приземлились. Они бежали в своих унтах по лужам. Смирнов обдумывал: "Доложу об обнаруженных целях, а станцию оставлю на закуску!".
В блиндаже рассмотрел командира дивизии, все в голове спуталось, весь доклад улетучился. Решил сразу схватить быка за рога. Доложил: "Задание выполнено. Уничтожили на Малороссийской 4 состава. Станция горит!".
Смирнов внимательно смотрел на комдива, он докладу не удивился. Комдив спокойно спросил: "Почему считаете, что 4 состава?" Такого вопроса Смирнов не ждал, мгновенно ответил: "Все пылает! Все объято огнем. Куда со станции составам деться?". Смирнов вдруг осекся, он весь зарделся. Начальству не положено вопросы задавать! Надо только давать ответы!
Комдив Смирнова оставил в покое, спросил пилота истребителя: "Что скажете?". Он вышел вперед, по щекам пилота скатывались струйки пота. Он на мгновение замешкался, стал докладывать: "Над станцией дым коромыслом!". Комдив улыбнулся и произнес: "Все ясно...".
Комдив отпустил пилотов, сказал: "Вышлем разведку". Настроение у Смирнова окончательно испортилось, значит комдив сомневается, решил проверить. Он сел на пенек, закурили со Слеповым.
В это время снимали чехлы с машин, готовили для нанесения ударов по разведанным целям. В небо взлетела пара истребителей и взяла курс на Малороссийскую, пошли контролировать...
Очень быстро они вернулись. Они доложили комдиву, что на станции происходит что-то трудно объяснимое. Один дым и огонь, раздаются взрывы, близко нет возможности подойти, рассмотреть ничего не возможно.
Вечером опять послали разведчика на станцию, вылетел самолет с фотоаппаратами. Снова Смирнов нервно курил на пеньке, заварил себе кашу. Теперь будут проверять без конца, зачем заявил об 4 составах... Если немцы успели составы вытащить? Уже темнело, он сидел и ждал.
Кто-то легонько его за плечо тронул, позвал в столовую. Он узнал по голосу Кожуховского. Сегодня на ужин жареная свинина, пилота потянули в столовую. Плотно поужинал и лег спать, растормошили. Рядом стоял посыльный. Требовалось прийти в штаб, все продолжалось. Пилотов срочно вызывали. Зачем?
Из штаба армии пришла шифровка, потребовали схему удара по станции. Приказали нарисовать, все описать, выдали бумагу. Все докатилось до воздушной армии! Уже там решили проверить? Стали писать... До утра все детали вспоминали, все выложили в отчет. Начертили для отчета схему. Гудименко составлял на машинке предпроводительную. Под отчетом пилоты расписались, теперь есть шанс отдохнуть. В боевой расчет пару не включили.
Смирнову снилась горящая станция, снился чёрный дым... Прошло несколько дней, все вокруг станции улеглось. Другие события оттеснили результат данной пары. Штурмовики били по составам, штурмовали на дорогах колонны. Оставляли после себя вереницы сгоревших машин. Мы перелетели в Гетьмановскую, потом под Краснодар. Погода нас не баловала.
В очередной раз все собрались на КП, открылась дверь. Все увидели входящего командующего воздушной армии Науменко. Он с порога спросил: "Кто летал на Малороссийскую?". Смирнов доложил. Все подумали, снова продолжение старой волынки...
Последовал вопрос: "Кто Слепов?". Никто из пилотов с места не тронулся. Смирнов ответил: "С задания не вернулся"-"Когда?"-"Вчера". Командующий сел и всем разрешил.
Станцию наши войска взяли, выслали на станцию комиссию. Генерал-лейтенант сам слетал. Сгорело 4 состава. Один состав с горючим, два состава с боеприпасами и состав с танками. Все путевое хозяйство восстановлению не подлежит, четверо суток через станцию не могли ни один состав пропустить. Наступающим достались богатые трофеи, многие составы стояли на перегонах.
Смирнов вспомнил Слепова, вспомнил их разговор за ужином. Науменко продолжил: "Два штурмовика оказывается при удачном выборе цели могут сделать такое. Пилоты не стали размениваться на мелочь. Нашли наилучшую цель". Командующий их действия поставил в пример, сказал, что они представлены к награде. Пожал руку Смирнову, со всеми попрощался. Покинул нас на "У-2". Какая награда никто не знал.
Через два дня не вернулся из вылета Смирнов. Сбили при штурмовке колонны, упал на той стороне. Под шелест знамени нам зачитали приказ. Всем ставился в пример подвиг этой пары, все предлагалось использовать их опыт. Приказ узаконил этот опыт, он именовался "охотой". Основной его смысл-сам ищи и бей! Пилотов в нашем строю не было, тех кто прославил наш полк.
Лейтенанта Смирнова сбили на 46 вылете. На стенде полка появились их фотографии в черной рамке. Смирнова сбили зенитки. Он пришел в сознание в разбитой машине. Опираясь на палку пошел от разбросанной машины. Днем отлеживался в кустах, наблюдал за немцами. Пробирался к передовой ночами.
Ночью полз к линии фронта, переходил какой-то ручей. Что-то тяжелое на него навалилось, потом последовал плен. Доставили в лагерь под Мюнхеном. Голод и болезни. За попытку бегства расстреливали перед строем заключенных.
Бежал с товарищем, месяц пробирались на восток. Искали в Чехословакии партизан, нашли. стал комендантом партизанского аэродрома, стал принимать воздушные грузы. Защищал свой аэродром от карателей, ходил на операции. Прошел всю войну. Боевой награды за тот вылет Смирнов не получил...
ДРУГИЕ СТАТЬИ КАНАЛА:
НАДО УНИЧТОЖИТЬ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ПУТЬ
ПЕРВАЯ КРУПНАЯ ПОБЕДА НА КАВКАЗЕ
ЧУДО С ПИЛОТОМ
Если Вам было интересно, нажмите пожалуйста-"нравится" и подпишитесь на канал. Это лучшая поддержка для него. Спасибо за ваше внимание и время.