СТЕКЛЯННЫЕ СОСУДЫ XII-XIV ВЕКОВ ИЗ МОСКВЫ И ДМИТРОВА

Специфика стеклоделия как особого ремесла состоит в получении из расплавленной стекломассы полого объема. Речь идет о способе выдувания шара при помощи стеклодувной трубки.

Дутье - единственный способ из всех применяемых в стеклоделии, который не используется ни в одном древнем и средневековом производстве. Все остальные технологические приемы изготовления стеклянных изделий были заимствованы из других производств, в частности, из металлообработки, керамического и фаянсового ремесла.

Именно дутье в древности и средневековье было преобладающим приемом изготовления стеклянных сосудов, изучению нескольких типов которых и посвящена данная статья.

При знакомстве со стеклянными предметами любого древнерусского города обнаруживается, что стеклянная посуда составляет лишь небольшую их часть, уступая по количеству бусам и перстням, не говоря уже о браслетах. Однако этот недостаток можно обратить в преимущество, поскольку небольшое количество находок можно изучить с большей тщательностью.

Москва и Дмитров в этом смысле не являются исключением. В ходе археологического изучения Москвы с 1946 по 1996 г. было найдено 20 фрагментов стеклянных сосудов, относящихся к периоду XII-ХIV вв. Большая часть происходит из Кремля, один - с территории Казанского собора, еще один - с Манежной площади (Столярова, 1997а. С. 95. Рис. I).

При раскопках Дмитрова в 2001-2003 гг. было обнаружено всего два фрагмента сосудов, оба на территории кремля.

Как правило, стеклянная посуда известна во фрагментах, целые предметы чрезвычайно редки. Все находки стеклянной посуды из Москвы и Дмитрова так же представлены исключительно фрагментами. Однако по ним можно более или менее достоверно реконструировать целые формы. Проведенное морфологическое описание фрагментов по методике изучения древнего стекла, предложенной Ю.Л. Щаповой (1989а), позволило восстановить конструкции сосудов, что дало возможность определить, какие из них были наиболее распространены, а какие редки.

В результате проведенной реконструкции оказалось, что вся посуда Москвы и Дмитрова XII-ХIV вв. представляет собой открытые формы. В основном - сосуды для питья. Закрытых сосудов, используемых для хранения жидкостей, в Москве и Дмитрове не найдено, впрочем, они были редки повсюду в этот период (Щапова. 1972. С. 65-72).

Для исследования химического состава стекла было привлечено 15 анализов сосудов. Из них 14 - качественные анализы, выполненные в 1970-е годы Ю.Л. Щаповой в лаборатории спектрального анализа кафедры археологии МГУ . И один - количественный эмиссионно-спектральный анализ, произведенный А.Н. Егорьковым в лаборатории археологической технологии ИИМК РАН (г. Санкт-Петербург). Качественные анализы выполнены для московских сосудов (табл. I. ан. 252: 6-12; 372: 3, 4; 391: 7-11). количественный - для находки из Дмитрова (табл. I, ан. 754-47) .

Книга регистрации анализов хранится в лаборатории спектрального анализа кафедры археологии МГУ.
Приносим благодарность А.Н. Егорькову, выполнившему анализ для нашей работы.
Результаты изучения морфологии, технологии и химического состава стеклянной посулы Москвы и Дмитрова позволили рассмотреть их с точки зрения гипотезы Ю.Л. Щаповой о стеклоделательных школах, существовавших в древности и средневековье, и определить происхождение сосудов (Щапова. 1975). Выяснилось, что исследованная нами выборка стеклянных сосудов представлена древнерусскими, сирийскими, венецианскими и византийскими изделиями.

Изготовленная в названных центрах посуда различается по морфологическим признакам, технологии изготовления основы, способу исполнения декора, а также химическому составу. Различия по форме конструктивных элементов не прослежены, т. к. профилированные части сосудов при раскопках встречаются редко. Основные морфологические различия отмечены в декоре, а также в цвете и прозрачности стекломассы, что является результатом использования разного сырья, красителей, обесцвечивателей и глушителей.

Основная масса находок (17 фрагментов) принадлежит изделиям древнерусской столичной школы. Всего найдено 9 венчиков, 4 донца.

1 ножка и 3 фрагмента тулова. Большинство находок происходит из Москвы.
2 (венчик и ножка) - из Дмитрова.
Все они изготовлены из прозрачного стекла желтого ненасыщенного цвета. Три фрагмента имеют декор. Венчик сосуда, найденный в московском Кремле, украшен фиолетовой горизонтальной полосой, а фрагмент тулова оттуда же - полосой и зигзагом такого же цвета. Одна из дмитровских находок (фрагмент венчика сосуда) декорирована двумя горизонтальными полосами желтого и красно-коричневою цвета.
Был проанализирован химический состав 13 фрагментов. Во всех случаях полученный результат оказался одинаковым: стекло сварено по рецепту K-Pb-Si (табл. 1; ан. 252: 6-12, 391: 7-11; 754-47). Стекло такого состава изготавливали в Киеве с первой четверти XI в. вплоть до 1240 г. Киевские изделия имеют трещинноватость, или кракелюр, характерный для стекла указанного класса.

Исследование морфологии находок показало, что древнерусская посуда Москвы и Дмитрова представлена тремя конструкциями.

Первая - открытые сосуды на неустойчивой ножке (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, 1-2). К ним относятся 4 фрагмента (3 венчика и ножка). Вторая форма - открытые кубки на поддоне (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7. 3), представленные в нашей коллекции 5-ю фрагментами (4 венчика и поддон).
И третья - открытые стаканы с вогнутым дном (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, 4-7). Эту форму иллюстрируют 4 фрагмента (3 донца и часть тулова). Принадлежность остальных находок к той или иной форме сосудов не установлена. В Москве представлено все разнообразие конструкций, а в Дмитрове отмечены только сосуды на неустойчивой ножке.

Все изделия округлые, а сосуды с вогнутым дном могут быть и ребристыми (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, 5). Кубки на неустойчивой ножке и стаканы с вогнутым дном имеют декор, исполненный вгорячую, в виде полос или змеек (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, 1, 6. 7). Вес сосуды выдуты свободно, кроме ребристых стаканов с вогнутым дном, которые изготовлены дутьем в форму. Для формования поддона у открытых кубков использован шаблон.

Названные конструкции хорошо известны по раскопкам в Киеве, других южнорусских городах (Вышгороде, Чернигове, Вщиже, Любече. Райках, Городске), а также Новгороде, Новогрудке, Турове, Слободке и Тмутаракани.

Открытые сосуды на неустойчивой ножке появляются раньше других форм (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, /, 2).

Самые ранние есть в Новгороде во второй четверти XI в., известны они там же и в первой четверти XIII в., но уже в небольшом количестве.

Такие же изделия найдены среди остатков стеклоделательной мастерской в Киево-Печерской Лавре, датируемой специалистами 80-ми годами XI в. (Щапова, 1963а. С. 122; 1972. С. 33. Рис. 2, 5. С. 46).

Находки из Новогрудка имеют более позднюю дату - вторая половина XII в.
В Турове и Слободке эти сосуды происходят из слоев первой половины XIII в. (Полубояринова, 1963. С. 234; 1987. С. 162-168). Открытые сосуды на неустойчивой ножке есть и во многих других древнерусских городах, однако там они не преобладают. Исключением является Новгород, где эта форма составляет треть от всего числа находок сосудов (Щапова, 1972. С. 55).

Не так давно считалось, что открытые сосуды на неустойчивой ножке использовались как кубки для питья. Такое использование «кубков», учитывая их своеобразную конструкцию (длинная ножка без подножки и неустойчивое дно), должно было иметь свои особенности, - вероятно, за ножку было удобно браться и держать кубок, но его нельзя было поставить на стол, не выпив напиток до дна.

Большое количество подобных сосудов происходит из Бирки (IX - первая половина X в.), где их происхождение связывают с франкскими и римскими кубками. По мнению исследователей, появление этой формы стеклянных сосудов было определено давней традицией питья из рога или ритона. В стекле же она была реализована еще в римское время и не прерывалась в период Меровингов и Каролингов (Arbman, 1937. S. 67- 86). Функция древнерусских сосудов на неустойчивом дне была определена по аналогии с кубками из Бирки (Щапова, 1963а. С. 123,136).

Однако предположение о традиции употребления рогов для питья в быту мало подходит для Руси данного периода. Более вероятной представляется версия об использовании этих сосудов в качестве ламп, вставлявшихся в хорос(рис. 1). Производство стеклянных ламп началось в позднеримское и ранневизантийское время в связи с необходимостью изготовления сосудов, специально предназначенных для церковных нужд. Подобные лампы византийского производства известны из раскопок ранневизантийской стекольной мастерской на вилле Бела Вода. Аналогичные импортные предметы были найдены в Новгороде (50- 70-ые гг. XI в.). Такие же сосуды происходят из Коринфа (XI-XII вв.) (рис. 2).

Открытые кубки с вогнутым дном найдены в Киеве при раскопках стекольных мастерских в Лавре (80-е гг. XI в.) и на Подоле (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, 4-7). Они есть в Новгороде в слоях последней четверти XI - XIII в. В Слободке аналогичные изделия датируются XII в., в Турове — XII—XIII вв. К домонгольскому же времени относятся изделия такой конструкции из Болгар. Находки из Новогрудка происходят из слоев второй половины XII в. Причем, там эти кубки имеют свою особенность - менее выделенный выступ (Щапова, 1963а. С. 126; 1972. С. 33. 48, 58; Полубояринова, 1963. С. 233. Рис. 1, I: 1987. С. 162-168; 1988. С. 203. 211-212).

Полагают, что изменение формы выступа является хронологическим признаком: сосуды с менее выделенным выступом являются более поздними и их можно датировать временем, начиная со второй половины XII в. В нашей выборке изделия этой конструкции имеют конический и сферический выступы, оба слабо выделенные. Эти предметы могут быть изготовлены либо при помощи свободного выдувания, либо дутьем в ребристую форму, что также является признаком второй половины XII в. (Щапова. 1972. С. 58). Исследованные нами стаканы с вогнутыми донцами, вероятно, выдуты в форму, т. к. имеют ребристые стенки.

Третья конструкция древнерусских сосудов, отмеченная в нашей выборке - кубки на поддоне (Столярова, 1997а. С. 103. Рис. 7, 3). Это одна из самых распространенных форм древнерусской посуды, особенно в южнорусских городах. Например, в Вышгороде такие кубки составляют 2/3 всех находок стеклянных сосудов. Исключением являются новгородские находки, составляющие среди изделий этой группы менее 10% (Щапова, 1972. С. 36, 58).

Такие сосуды появляются позже всех вышеназванных конструкций: они известны с 30-х годов XII в. Кубки на поддоне есть в Киеве, но, к сожалению, не имеют точной даты.

Аналогичные находки с городища Слободка происходят из слоев XII в. Тем же временем датируются сосуды из Болгар.

В Турове и Тмутаракани они встречаются в слоях первой половины XIII ъ.{Щапова. 1963а. С. 123; 19636. С. 122; 1972. С. 32; Полубояринова, 1963. С. 234. Рис. I, 2; 1987. С. 162-168; 1988. С. 204,211).

Посуду киевской школы начинают производить в первой четверти XI в., а прекращает она свое бытование в древнерусских городах в середине XIII в., что связано с разгромом Киева в 1240 г. и уничтожением там всего стеклоделательного ремесла.

Итак, первые стеклянные сосуды, которые начали производить на Руси - это открытые кубки на неустойчивой ножке (лампы). Возникновение именно этих форм является отражением потребности в изделиях такого рода, которая обусловила их появление и бытование вплоть до середины XIII в. Но, с другой стороны, создание таких форм было, возможно, определено применением технологии свободного дутья, а также отсутствием у мастера навыков формования некоторых конструктивных элементов сосуда, например, дна и поддона. В дальнейшем освоение новых приемов и инструментов, в частности, обработки дна понтией, а также форм и шаблонов, привело к появлению новых конструкций с устойчивым вогнутым дном, а позднее и кубков на поддоне.

Соотношение основных объемов древнерусской посуды в пользу открытых свидетельствует об определенном этапе освоения технологических приемов древнерусскими мастерами. Они знали способы свободного выдувания и дутья в форму, а также приемы формования венчика, дна и поддона. Но способы обработки заготовок для изготовления закрытых сосудов, которые в ряде случаев касаются формования горла, еще не были ими освоены полностью.

Названные нами три конструкции посуды древнерусского производства являются наиболее популярными формами, часто встречающимися не только в Москве и Дмитрове, но и других древнерусских городах. Это является свидетельством устоявшейся и отработанной номенклатуры в киевском производстве сосудов.

Сирийский стекольный центр представлен фрагментами, принадлежащими двум сосудам. Все они происходят из Москвы. Подбор аналогий дал возможность установить конструкцию изделий.

Это открытые кубки усеченно-конической формы на поддоне, изготовленные из бесцветного прозрачного стекла. Оба сосуда, вероятно, выдуты в форму и декорированы с помощью росписи золотом и цветными эмалями.

Один из этих двух фрагментов содержит арабскую надпись, выполненную золотом и заключенную в рамку, а его внутренняя поверхность покрыта сине-фиолетовой эмалью. Аналогичные кубки с двухсторонней росписью были найдены в Новгороде и Тмутаракани в слоях конца XIII в. {Щапова, 1963а. С. 129-130; 19636. С. 123).

Подобные сосуды опубликованы Ю. Ваврой, где он также датирует их концом XIII в. (Vavra, 1954. S. 61-66. Abb. 55, 56, 58).

Данные кубки относятся к сосудам в стиле «мамлюк» (рис. 3).
В композицию росписи обычно входит благожелательная или хвалебная надпись или стих из Корана. Надпись заключена в рамку и находится в верхней части изделия, в нижней расположен орнаментальный пояс. Центральную часть росписи занимает изображение мамлюков. Такие сосуды изготавливали в мастерских Алеппо. Самые ранние кубки этой группы датируются 70-ми годами XIII в., их основная масса относится к концу XIII - первой половине XIV в.

Второй фрагмент имеет менее ярко выраженный эмалевый декор. Стекло, использованное для изготовления этого предмета, было подвергнуто анализу, показавшему, что оно было сварено из тройной шихты на соде и обесцвечено марганцем (табл. I, ан. 372: 4). Химический состав в сочетании с характерными признаками сирийской школы (а именно - роспись непрозрачными эмалевыми красками и золотом по прозрачному бесцветному стеклу) указывает на Ближний Восток, в частности на Сирию, как на возможное место производства данного изделия.

Группа изделий венецианского происхождения также содержит 2 фрагмента. Оба были найдены при раскопках в Москве. Один представляет собой осколок тулова сосуда зеленого цвета. Предположительно, он является открытым, однако точную конструкцию предмета установить не удалось. Стекло имеет на поверхности радужную побежалость (иризацию), что позволяет предположить использование при варке натриевого сырья. Сосуд имеет декор в виде рельефных шестиугольников (так называемый сотовый). Чаша с таким декором известна из раскопок на агоре Коринфа (рис. 4). Декор нашего предмета был получен способом дутья заготовки в рельефную форму, а затем раздут. В результате применения этой технологии поверхность изделия приобретала мягкий рельеф, создающий эффект- игры света и тени. Такие предметы называют сосудами с оптическим декором. В период позднего средневековья их изготавливали в Венеции (рис. 5). Венецианские мастера для варки стекла применяли натриевое сырье, а именно - растительную золу, содержащую натрий. Деятельность венецианских мастерских становится заметной, начиная с середины - второй половины XIII в. (Cinquemila Anni di Vetro, 1991. P. 148). ...