Однажды, во время поездки по Архангельским дебрям в поисках памятников деревянного зодчества Русского Севера, произошла со мной забавная история. Целый день пыля по грунтовке и порядочно притомившись, я заприметил вдруг на горизонте очертания часовенки, и съехал с маршрута на старую колею в голом поле. Дорога вела меня прямо, пока не закончилась глубоким оврагом, а часовенка вроде как в стороне осталась. Ну думаю ладно. Добрался по трассе до ближней деревни, свернул в нее и поехал по главной улице. Улица уперлась в реку, а часовенка-вон она, только дороги тут нет. Вернулся в середину деревни. Повернул на просёлок. Ехал-ехал, и приехал. Оказалось, что и не часовенка это вовсе, а причудливой формы ель. Когда выворачивал обратно, то носом уткнулся в табличку. "д. Васильевская. Родина поэта-революционера Ф.С. Чумбарова-Лучинского 1899-1921". Следует отметить, что у меня с этим товарищем довольно странные отношения. Первый раз будучи в Архангельске, я долго ломал голову что это за деятель, чьим именем назван местный "арбат", и зачем у него фамилия такая кудрявая. Да и потом периодически стебался над ним. А он вот как мне отплатил-кружил полями да деревнями за обманкой-часовенкой, чтобы привести на свою родину да еще и посмеяться надо мной.
Между тем, история короткой жизни Феди Чумбарова была настолько наполнена разного рода событиями, что иной и к старости не накопит малой толики впечатлений, выпавших на долю этого деревенского парня к его двадцати двум.
Итак, наш герой родился под занавес зимы 1899 года в Каргопольком уезде Олонецкой губернии (ныне эти места относятся к Архангелькой области). Крестьянский сын, Фёдор окончил два класса церковно - приходской школы, и в 13 лет уехал из родных мест на заработки - в Петербург. Видимо, Россия, которую мы потеряли, до рая на земле не дотягивала, и не все там катались, будто сыр в масле, коли тринадцатилетний мальчишка был вынужден покинуть родную избу в поисках средств к существованию.
В северной столице парню пришлось солоно: сперва он трудился на ниве разносчика газет, затем устроился в буфет Тенишевского среднего училища, что располагалось в Питере на улице Моховой. С дозволения губернатора, которым в то время являлся генерал - майор Даниил Васильевич Драчевский (отставленный вскоре от должности в связи с растратой 150 тысяч рублей казённых денег), при училище функционировало "Общество изящных искусств", активным членом коего вскоре и стал наш герой.
Полицейские чины и не подозревали, что под прикрытием бесед о музыке и литературе, за ширмой из лекций и концертов, в училище орудует тайная ячейка РСДРП. Тянувшийся к литературе и искусству, юный Фёдор вскоре попал в сети борцов за народное счастье, и в 1914 году вступил в запрещённую большевистскую партию. Именно в этот момент Чумбаров взял себе псевдоним - Лучинский, и с головою погрузился в революцию. Природная склонность к словесности превратила крестьянского сына в талантливого пропагандиста, организатора митингов и автора заметок в нелегальных антивоенных печатных листках, распространявшихся среди рабочей массы. Во время первой мировой мясорубки он писал:
Дайте ласки! Дайте света!
Дайте милых ясных дней!
Дайте братского привета,
Чтобы жизнь была согрета,
Чтобы было жить вольней!
С победой большевиков, Фёдор прошёл профессиональную подготовку на курсах комсостава, после чего отправился жечь глаголом сердца людей на фронтах Гражданской войны.
Ярославль. Восстание. Молодой литератор получает свою пулю в уличных боях, но не долечившись, покидает госпиталь, чтобы наставлять на революционный путь костромичей. В городе Кологриве для просвещения тёмной бедноты он организует библиотеку, читает рабочим лекции, выпускает газету. "Лучинского знал в этом уезде каждый..."- вспоминал современник, "-никто другой не пользовался таким авторитетом ни среди крестьян, ни среди красноармейцев..."
Из напевов, из созвучий и из слов
Будут камни, будут крепи для основ.
Будет воля, будет сила из огня.
Яркость нашего стремительного дня!
В 1919 году - парень уже на Северном фронте. Он несёт огонь революции в холодные окопы, к солдатам рабоче - крестьянской Красной армии, насмерть сцепившимся с войсками Антанты и генерала Миллера, убеждает французских интервентов сложить оружие на их родном языке, выученом по книжке бессонными ночами под обстрелом.
Вставай, рабочий! Бери винтовку!
Иди на битву, разбей врагов.
Работай честно, сражайся ловко,
И, если нужно, умри без слов.
Дальше - просто свистопляска: Москва, Пролеткульт в родном Архангельске, боевой листок политотдела 13 армии Южного фронта, окопы, тиф, побег с госпитальной койки, вновь - Архангельск, опять Москва. Сколько неуёмной, кипучей энергии и силы в этом молодом человеке!
Но часы уже начали обратный отсчёт, и вот восставшие моряки на Котлине кричат "Власть Советам, а не коммунистам!", прогоняют прочь Калинина: «Мы сами знаем, что нам надо. А ты, старик, возвращайся к своей жене». Корабельные батареи готовятся к смертоносным залпам, холодные стволы пулеметов системы "Максима" ждут боя.
17 марта 1921 года, в ходе второго штурма крепости Кронштадт, фугасный снаряд, выпущенный со стороны фортов береговой обороны, разбивает лёд перед наступающей колонной красноармейцев, и революционер Федя Чумбаров, молодой, румяный, полный сил и планов на будущее, проваливается в ледяную полынью. Кавалеристские сапоги и тяжёлая суконная шинель неумолимо тянут на дно. Гаснет свет. Занавес.
Что было? - Тьма, вода, и брызги
Снарядов рвущихся в клочки,
И клочья человеческого мяса,
И груды трупов подо льдом, и крик,
Крик бешеный, неистовый: - В атаку!
И разом бросились навстречу смерти мы,
И через смерть перешагнули разом*
P.S. Семейный архив Чумбаровых - Лучинских весной этого года нашёл на одной из свалок Мурманска горожанин Андрей Сычёв.
*А. Крайский "Кронштадт (рассказ курсанта), 1927 г.