На столике лампа. Часы – дерево, стекло – отщелкивают секунды-бабочки. Легкие, почти невесомые, мгновения поднимаются вверх, чтобы исчезнуть в решетке вентиляции. Полупустая квартира: часть вещей продана. Осталось еще немного. Есть жидкий суп из куриных крыльев – почти роскошь. Чай – дешевый, но крепкий.
Мы умираем? Мы всегда умираем. В этом ли дело…
Он остановился за спинкой стула. Она не повернула головы. Ждала. Его слова легли на воздух, словно оторванные стрекозиные крылья. На работе отказывают в выплатах. Игорь Сергеевич не хочет видеть недовольных. Секретарша превращается в каменный блок. Серые, серые лица… бумаги… выброшенные на помойку судьбы…
Стрекозиные крылья сгорают, не коснувшись стекла.
- Хорошо, - ответила она. – Значит, все?
- Да, - сказал он.
- Хорошо.
Молчание. Странно: именно сейчас оно вернулось. Хорошее, доброе молчание. Раньше они так умели – оба. Теперь умеет только она. Что случилось? Ее картины по-прежнему не продаются. Его работа… да, она изменилась. Больше ответственности, больше денег. Поначалу – больше денег. Потом только ответственность. Штрафы. «Подножки». Два обыска…
Зачем?
В этом ли дело?
- Что со мной?
- Ты стал тяжелым. Твой мир вошел в стабильное состояние рывков. Он разорвет тебя.
- Я… надо подумать.
Надо подумать. Это правда: он всегда в напряжении. В ожидании перемен. Жизнь проскальзывает мимо в рывках и лоскутьях. За ними, как за обрывками обоев – глухая черная стена. Это и есть его жизнь?
- Я не хочу так дальше.
- Это просто. Не заботься обо мне как об отдельном человеке. Сделай меня частью своего организма. Это естественно. Не заботься о себе как об отдельной личности. Ты – часть этого дома. Города. Страны. Клетка, что все равно выживет. И это тоже естественно. Путь создан не для того, чтобы идти поперек, из края в край…
Она многословна. Слишком.
- Станцуем?
- Я давно не танцевал. Я тяжелый и обрывочный.
- Музыка поможет. Откроем окно.
- Холодно…
- Ерунда. Смотри, какой снег. Ты давно видел снег?
- Я только смотрел.
- Теперь ты можешь его видеть. Слышишь – он поет. Нет, мы не будем открывать дверь. Мы знаем, кто там.
- Знаем. Соседи пришли вернуть долг. Кажется, телефон?
- Это мой. Картины разошлись. А это уже твой.
- Да… Игорь Сергеевич одумался, наконец-то. Что ж, так должно было случиться.
- Ты ведь и впрямь это слышишь?
- Ерунда. Слова излишни. Все уже хорошо. Помнишь – всякий раз, когда я говорил «все будет хорошо», ты возражала: «Все уже хорошо». Теперь я понимаю…
- Не надо слов. Ты сбиваешься с ритма.
- Да… Все хорошо.
***
… ветер врывается в разбитое окно, занося снегом старый письменный стол. Две тени движутся внутри, неразличимые во тьме заброшенного здания. Здесь никто не живет… здесь очень давно никто не живет. И лишь в шепоте снега пробиваются обрывки разговоров… телефонные звонки… шорох кисти по холсту… Пройдите мимо, не останавливайтесь, иначе вас захватит этот танец. Пройдите, и не смотрите в разбитые окна: там нет для вас ничего. Оставьте теням их прошлое, верните себе свое будущее, и вместе с ними – коснитесь настоящего. Одного, общего для всех.
Ветер гудит над заброшенными домами.
Ветер – музыка для теней.
А здесь еще крупица Чуда:
Спасибо за внимание. Если Вам понравилось, выразите Ваше мнение в комментариях и подписывайтесь на канал, чтобы быть в центре всего интересного и загадочного. Маг В Городе всегда с Вами!