Мальчишка родился худым, маленьким, такого и на руки страшно было брать. Он все время плакал и требовал внимания. Этот напор в тщедушном тельце чувствовался настолько сильно, что медсестра, время от времени подходившая к нему, качала головой и шла звать мать.
Мама у мальчика была маленькой, почти фарфоровой. Она подходила к кроватке, бормотала то "Господи, Господи", то "Сынок, я пришла" и брала его. Мальчишка затихал.
Когда малыш набрал нужный вес, их выписали домой. Из роддома она выходила в сопровождении грустного мужчины в чёрной куртке. Точнее, мужчина был обычным, а вот глаза при взгляде на малыша и жену становились тоскливыми, как у обречённой бездомной собаки, несмотря ни на что доверяющей людям.
Мать, окрепнув после родов, занялась сыном, накупив ему развивающих игрушек и книг, отец смастерил спортивную стенку. Мальчик рос.
В 4 года он отлично читал, в 5 лет - отжимался с друзьями на спор.
"Мам, дай обниму", - смешным басом требовал он в 13 лет, когда голос начал ломаться. И сгребал мать в охапку, а та и не сопротивлялась.
Единственное, что за эти годы поменялось в семье - взгляд отца. Он стал уверенным и спокойным, без обречённо жалости.
Как-то ночью мужчина обнял жену: "Простишь меня?"
"За что?" - удивилась она.
"За то, что поверил врачам и был не против аборта".
Она погладила его по голове: "Все мы тогда немного спасовали. На минутку. А потом видишь, как собрались".
Врачи тогда настаивал на аборте по медицинским показаниям, а эти двое поверили в то, что даже такого ребёнка они могут любить.
Поверили, пошли на риск, узнали диагноз после рождения и все равно не отказались. Чудо сделала, наверное, любовь: мальчик ничем не отличался от сверстников, а сейчас даже не догадывается, через какие страхи прошли родители перед его рождением.