ГЛАВА XXVI
КУДА ПОТЕКУТ СОБЫТИЯ, ЗАВИСИТ ОТ ВОЗРАСТА БРАТЬЕВ
Дворянство быстрее и легче сдается и уступает нежели буржуазия. Обычно, если речь шла об интересах отторгнутого дворянства, то ему помогала коалиция феодалов. Так было, к примеру, у французов при отлучении от власти императора Наполеона.
В России такая же феодальная коалиция состояла больше из служилого дворянства и буржуазии. Буржуазия вообще неуступчива и агрессивна. Всегда и везде. Ну конечно, дворяне наследовали права и собственность, буржуазии ничего не давалось даром. Всего она добивалась сама, унижением, трудом и терпением.
Почем дворянство уступило этим живчикам?
От того, что дворянству все давалось даром, оно всегда теряло бдительность. зазнавалось. Любой человек в тепличных условиях слабеет на предмет сопротивления жизни и обстоятельствам. Дворяне, если не служили и не носили погоны, превращались в жалких, изнеженных домочадцев. А самые заносчивые из них избивали друг друга ее и на дуэлях. Они так развлекались, изнывали от безделья, вместо того, чтобы размножаться, умножать голубую кровь, плодить породистых наследников. А зачем? — скажут игроки и домочадцы. Чтобы наследники перессорились и передрались между собой за наследство? Если конечно было, что передавать.
Еще для дворянства важны условности. Всегда важны условности. Что они, их сословие является безусловными правителями, благородной костью и голубой кровью народа. Чтобы народ всегда думал, что он рожден ползать перед ними. Или вообще ни о чем не думали, а работали на барина, молились на барина, как о благодетеле и еще молчали как овцы. Косность и невежество народа в этом смысле для господ офицеров приятные народные приметы. Но этот проклятый капитализм, точнее неугомонные дети мещан, чьи родители задолго до успехов своих отпрысков сбежали из переполненных деревень в города, эти рефаги испортили всю эту традиционную гармонию. Страны, где произошли буржуазные революции и перевороты, невероятной поднялись в экономическом могуществе. Люди восхищаются тем, что видят. Что толпы этих, рожденных ползать и думать о благородной элите, с ружьями уже стояли полками у границ немецких земель.
Прошло достаточно времени.
Буржуазия размножилась. Буржуазии стало очень много. (И сегодня по образу жизни каждый городской (и не только городской) обыватель есть буржуа рефаг. Сегодня дворянства нет, но есть другое правящее сословие. Подобные элиты могут называться по разному в каждом обществе. Но эти люди вышли из народа, как ни переворачивай факты).
Это уже не дворяне.
Это просто новые денежные феодалы. Они стараются вести себя, как элита, но у них получается только пародия. Они никакие не дворяне, а поднявшиеся через несколько поколений после революций и переворотов простолюдины. Их отцы создали все условия, чтобы они получили наследство. Снова ведь традиция! Или хотя бы знания. Эти знания народу были вынуждены давать свергнутые настоящие зероты (дворяне).
Для чего они это делали?
Для начала, чтобы недовольные чем то простолюдины на местах не бунтовали. Но именно свои зерефы и зеремиды, получив знания, отплатили дворянам черной неблагодарностью.
Есть элита, нет элиты.
Пусть хоть какая в данный момент действует элита, но в традиционном мире все время возникают эти проклятые сословия. Все время возрождаются из дыма огня революции, дыма переворотов и золы войны. Снова и снова эти проклятые касты. Они все равно возникают, даже если новыми элитами становятся вчерашние революционеры. Низы ненавидят верхи, верхи не замечают никого внизу — все как и раньше, ведь замечать не положено aquila non captat muscas до самого жаренного петуха ни одна сволочь чиновник или пародия на него никогда не думает, что режим новой иерархии будет свергнут.
Какой то рок традиционного мира.
Ситуация как в притче о драконе, все время повторяется. Герои побеждают действующую на тот момент элиту, получают власть и сами превращаются драконов. Это зеротная петля. Если зерефная петля — это когда народу много и народ не вмещается в прежние размеры территории, ремидная петля, когда из зависти выбирают худшего из всех кандидатов, зеротная петля — когда любые феодалы, под любым именем и под любым названием создают замкнутое пространство и никого не пускают в избранный круг псевдо элиты.
Что же получается, что мы имеем.
Даже в том случае, когда общество развивается и часть людей все же воспитывается в государственническом духе. Становятся ремидами (новой недворянской элитой). Все равно настигает какой то кризис и прежде всего экономический. И вся прежняя элита из служащих и интеллигенции никак не желает признавать. Не желает понижение своего статуса и своей роли. Это протофашистская ситуация.
Что же делают униженные «драконы»?
Они пытаются найти облики или даже тени тех, кого три поколения или два свергли их славные, восставшие против феодальной тирании деды. Зачем же им понадобились тени свергнутых дворян? А затем, чтобы они утвердились в славной героической истории.. Зерефы и свежие зеремиды ничего кроме свежих анекдотов рассказать не могут. Им бы только найти чужаков, чтобы побить этих чужаков. Они мало разбираются в политике. Они сами хотели бы знать, кто виноват, кто за это ответит, что вокруг так плохо. Толку от них никакого. А зероты прибавили бы всем гордости. Вот эта самая разница, что кто ищет, что нужно каждой группе рефлексии — и зависит — куда пойдет это общество, а государство вместе с ним.
По пути нацизма или коммунизма.
Если это общество не перебило старых дворян и они еще бродят тенями, создавая заветы памяти, только переоделись в военную форму, то они дадут новым людям людям надежду, а кроме того и самое главное — ориентиры великости. Да, мы были великими! Наши героические предки одерживали славные победы! Тогда можно точно сказать, что это общество будущего нацизма или общество старших сыновей. Старшие сыновья всегда объединяют народ, все сословия соглашаются. Стараются заменить отцов, если тех уже нет. Нет авторитетов никаких. А они — старшаки есть.
Но буржуазию же, рефагов трудно собрать.
Из ремидов они превращаются в зеремидов при кризисе, то есть деградируют на целое поколение. И для зеремидов никак не подходят коммунистические лозунги — взять и поделить. У кого взять, у кого поделить? Только потеснить точно таких же выскочек нуворишей, вот на это согласна буржуазия. Оттого так называемое левое движение, которое все время находится в плену пролетарского мифа, ищет кошку черную в темной комнате, оказалось в кризисе. Нет никакого пролетариата. Все бывшие ремиды или прошлая советская элита опустились, сдеградировали до уровня никак и ничем не похожих на пролетариат зеремидов. Назовите хоть кем! Но люмпены за станки не встанут и на заводы не полезут. И коммунистические лозунги потому находятся на свалке вместе с маргинальным группами сектантов. Отсюда будет понятно, почему германская элита выбрала фашизм, а не коммунизм в 30 — е годы прошлого века. Точно также должно происходить везде в обществе, где появляются «старшие сыновья». То есть те, кто пытается объединить общество национальной идеей.
Если же общество состоит из одних поселковых людей, даже если они говорят о национализме, им нельзя верить. Они не могут понимать, что это такое — нация. Им легче поверить в социальную справедливость. Они есть потенциальные младшие сыновья. А младшим всегда хочется потеснить старших. Отобрать наконец все, взять и поделить.
ГЛАВА XXVII Два тоталитаризма https://ridero.ru/books/dva_totalitarizma/freeText