Почему на Западе такие высокие пенсии?
Начну очень издалека. Есть такая американская компания – International Paper. Крупнейшая в мире компания по производству бумаги, целлюлозы и картона. International Paper была основана в далёком 1960-ом году. В течение первой половины двадцатого века её производственные активы неуклонно росли. В 1960-ом году она расширила своё внимание на страны Южной Америки, а также на Италию и Испанию. А ещё чуть позже на Францию, Германию и Новую Зеландию. Ну, и так далее. Сейчас собственностью компании являются следующие активы: 0,7 миллионов акров леса в США; 1,3 миллионов акров леса в Бразилии; крупные лесные массивы в России, 157 перерабатывающих заводов, производящих упаковку; 23 целлюлозно-бумажных комбината; 19 заводов, работающих на вторичном сырье, и так далее….
Причём тут высокие пенсии и International Paper? А именно американские Пенсионные фонды сегодня и являются крупнейшими акционерами этой компании и, следовательно, получают очень высокие дивиденды от её деятельности. Что, соответственно, и позволяет им выплачивать высокие пенсии…. Если мы рассмотрим крупные норвежские газовые и нефтяные компании, то увидим очень похожую «картинку». Норвежские пенсионные фонды полноценно участвуют в этом бизнесе и получают высокие дивиденды. Да и в других развитых странах ситуация аналогичная….
Только, к большому сожалению, не в нашей с вами России. В конце прошлого века у нас прошла масштабная и грабительская приватизация – всего и вся. В результате чего акции многих промышленных гигантов оказались в частных руках. Ну, и российскому Пенсионному фонду, естественно, никаких акций и не досталось…. А если бы досталось? Например, 20 % акций «Газпрома»? И столько же процентов акций всех прочих естественных монополий? Хм. Тогда, пожалуй, и наши отечественные пенсии смогли бы конкурировать с норвежскими и американскими. Запросто. Могли бы. Но уже, скорее всего, никогда не будут. Не отдадут наши отечественные буржуины ни пяди от награбленного. Ни пенсионерам. Ни сиротам. Никому…. Может, тогда отнять получится? Если попробовать? Вряд ли, конечно. А вдруг?