Продолжение, предыдущая глава здесь
К моменту воцарения Петра Россия представляла из себя державу, погрязшую в средневековом мракобесии, но уже спонтанно рвущуюся из нее, если не к полной свободе духа ( до нее еще ого-го сколько и нам брести!), то хотя бы к относительной свободе тела. Уже царица Софья показала некоторый любовный класс... Петровские реформы и октябрь 17-го - две главные русские революции имели в своей основе любовный характер. Первая наполовину отодвинула церковь в сторону, дав свободу в первую очередь мужчинам, вторая окончательно освободила любовные проявления от семейно-церковных условностей и, ищущие любви половые половины, получили полную свободу к гражданско-брачному соединению без диктата с чьей-либо стороны. На знаменах большевистской революции были начертаны любовные письмена. Иначе почему, скажите, народ стал крушить церкви всего через несколько месяцев после победы РСДРПб? Несокрушима разрушительная сила любви!
Вернемся к молодому Петру Романову. Пока сестра Софья правит и любит Голицына, Петр познает жизнь в Немецкой слободе, в том числе и любовно-половую. Немки-лютеранки тоже не подарок, но по сравнению со средневековым русским стыдливым сексом, считавшимся лишь необходимым грехом, даже они ошеломили будущего революционера... В силу традиции Петра женили не по собственной воле. Жена, Евдокия Лопухина, не вызывала ни любви, ни вожделения. После забав с немками, молодой царь возвращался во дворец и пытался расшевелить царицу (читайте соответствующую страницу у Алексея Толстого в “Петре I”). Безуспешно! Царь разводится с Лопухиной, уже родившей наследника и тем самым выполнившей положенную миссию, отправляет Евдокию в монастырь. Царевича Алексея, по одной из версий, Петр собственноручно забивает до смерти - это не могло б случиться, если б Алексей был плодом пусть и прошедшей, но любви. В безлюбовном мире страдают все: и мужчины, и женщины, и дети...
Говоря о Петре, я стану сегодня цитировать письма одной дамы-англичанки, осевшей в пост-петровской России и подмечавшей, в силу половой принадлежности, любовные черты времени, которые даже через несколько десятилетий деятельности прозападного царя, носили характер пресловутого Домостроя:” Они (мужчины) не привыкли к тому, что дамы могут ожидать или желать, чтобы любовь была составной частью брака; они даже не знают, что это значит. Когда они находят состояние и титул, они безразлично относятся ко всему, что следует за этим, и даже удивятся, узнав, что вы отказываете мужчине, потому что не можете любить его, ибо не имеют понятия о значении этого слова”. Представляете в какой обстановке царю Петру приходилось проявлять свои любовные революционные чувства, которые даже на царском уровне не гарантировали от поражения! Любимая жена Екатерина, поднятая из мелкопоместных немок на вершины престола, в конце концов изменила великому царю с каким-то долбаным парикмахером. После чего Петр стал искать смерти, спасать рыбаков и пр. До Екатерины была у царя и другая любовь - многолетняя зазноба по фамилии Монс. Вот как передает эту историю, цитируемая нами сегодня английская дама (1731): “ ... чтобы завоевать ее, он ухаживал за ней более усердно, чем это обычно приходилось делать монархам. Наконец она уступила и стала его любовницей, и на протяжении многих лет он любил ее с редкой нежностью”. Любовь и любовничество случились еще в 1692 году и послужили причиной разрыва с Лопухиной.
Царь - хорошо, но сердцу не прикажешь. В 1703 году к основанию Санкт-Петербурга свободолюбивая (отчасти и наглая) немка преподнесла Петру Алексеевичу своеобразный "подарок" - в вещах утонувшего под Шлиссельбургом саксонского посланника Кенигсена были найдены любовные письма мадам Анны Монс. Петр рванул к подружке и потребовал ответить на вопрос: “ как ей пришло в голову писать такому человеку? Она это отрицала; тогда он (Петр I) предъявил ей портрет и письма, а когда сказал о его смерти, она залилась слезами”. В новые и более просвещенные времена Монс не изрубили на куски, а всего лишь предали домашнему аресту вместе с родственниками на три года. Правда, в письмах англичанки сцена выглядит более прихотливо. “Я заслужил бы совершенного презрения, - якобы сказал царь, - если бы продолжил жить с вами. Поэтому уходите, пока я смогу сдержать свой гнев, не выходя за пределы человеколюбия. Вы никогда не будете нуждаться, но я не желаю вас больше видеть”. Ах, ах, ах! Какие нежности! И из-за этой ...лядищи царь расстался с православной женой? Выходит была в немке изюминка...
Освободившись из-под ареста, в 1711 году Монс выходит замуж за прусского посланника Кейзерлинга, сводит того в могилу, становится в 1714 году невестой пленного шведского офицера Миллера, но сама умирает перед свадьбой, передав по завещанию жениху все свое имущество, включая, надо понимать, и полученное от царя-поклонника. Тут сюжет для целого романа, но мы не роман пишем, а рассуждаем о любви, о ее истории и формах, просто развлекаемся, самообразовываемся в разумных пределах...
Сегодняшние выводы таковы: публичное куртизанство всегда победит тихую преданность. Надо не только иметь чувство, но и уметь его выражать в слове, жесте и правильной позе.
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!