Апрель. Отдел полиции. Утро. Желание упасть в кофе лицом, а лучше лечь на дно ароматной чашки и не всплывать. Чертова пандемия доставляет проблемы. Рабочий накал достиг предела, а ещё и эта «защита».
Очередной допрос. Заходит в кабинет дама бальзаковского возврата, таких называют маман и никак иначе! Женщина нахмуренная и в полном обмундировании (маска, перчатки и даже плавательные очки). По обе стороны от неё мальчики и тоже завернуты как кочаны капусты. Одному около 3-х, а второму не больше 5-ти. Как только они переступили порог кабинета, я быстрым движением руки схватила маску и надела. Стандартная процедура: откопировала страницы паспорта потерпевшей, выдала детям листы бумаги и карандаши, дабы не отвлекали маман. Прошло минут 10 допроса и мальчик, тот что младше, тихонько одернул маман за рукав старого пальто. Она несколько раз пыталась отмахнуться от него, однако он был крайне настойчив. Спустя пару минут уже здорово раздражённая мать повернулась к ребёнку и грозно спросила: «Ну, что тебе нужно? Не можешь спокойно посидеть!?». Крики матери ребёнка вовсе не смутили и ребёнок, с присущим ему любопытством, слегка нахмурив светлые брови, потянулся к уху маман и спросил: «А почему у тети голые пальчики?».
Именно эта детская непосредственность разрядила обстановку допроса и заставила нас рассмеяться. С того дня мои пальчики были всегда в «одеты».
Апрель. Отдел полиции. Утро. Желание упасть в кофе лицом, а лучше лечь на дно ароматной чашки и не всплывать. Чертова пандемия доставляет проблемы. Рабочий накал достиг предела, а ещё и эта «защита».
Очередной допрос. Заходит в кабинет дама бальзаковского возврата, таких называют маман и никак иначе! Женщина нахмуренная и в полном обмундировании (маска, перчатки и даже плавательные очки). По обе стороны от неё мальчики и тоже завернуты как кочаны капусты. Одному около 3-х, а второму не больше 5-ти. Как только они переступили порог кабинета, я быстрым движением руки схватила маску и надела. Стандартная процедура: откопировала страницы паспорта потерпевшей, выдала детям листы бумаги и карандаши, дабы не отвлекали маман. Прошло минут 10 допроса и мальчик, тот что младше, тихонько одернул маман за рукав старого пальто. Она несколько раз пыталась отмахнуться от него, однако он был крайне настойчив. Спустя пару минут уже здорово раздражённая мать повернулась к ребёнку и грозно спросила: «Ну, что тебе нужно? Не можешь спокойно посидеть!?». Крики матери ребёнка вовсе не смутили и ребёнок, с присущим ему любопытством, слегка нахмурив светлые брови, потянулся к уху маман и спросил: «А почему у тети голые пальчики?».
Именно эта детская непосредственность разрядила обстановку допроса и заставила нас рассмеяться. С того дня мои пальчики были всегда в «одеты».
