(подробности по тегу "закреп")
Меня это заявление немного сбило с толку, но не надолго — в конце-концов, одному Богу было известно, сколько эта девчонка скиталась по острову — и, уж если не успела уже отморозить свои мозги, то лишиться дара речи и сознания хотя бы на время могла запросто.
- Хорошо, - сказал я — В таком случае мы с тобой делаем так — ты снимаешь с себя пуховик, кладёшь его на землю рядом с ней, а затем мы вместе берём её под руки и пересаживаем с земли на него.
- О'кей, ладно, как скажешь, - побормотал Айко удивлённо и принялся стягивать свой пуховик с себя, про себя бормоча что-то вроде не то: «Что, чёрт, возьми, с тобой происходит?», не то, «Ты хотя бы знаешь, сколько эта хреновина стоит?». Лучше бы первое, потому что второе было уж совершеннейшим верхом царящего вокруг меня безумия. Потом он расстелил пуховик рядом с незнакомкой, и мы вместе, общими усилиями, посадили незнакомку на него. Она при этом не издала ни единого звука, и, кажется, вообще не подозревавшая, что с ней сейчас производят какие-то манипуляции, обладала пластикой дохлой океанской селёдки, только что вытащенной из бочки с рассолом — говоря словами моего знакомого, Джерри Пирсона, хоть надевай на её голову кастрюлю, и стучи ложкой по донышку. От неё, ко всему прочему, исходил какой-то непонятный запах — не то чтобы духов, а каких-то пряностей или ароматических масел — Бог весть, что это было, но пахло это довольно приятно... Хотя я и ума не мог приложить, что за ерунда это была, так как не чувствовал подобного запаха за всю свою жизнь.
Да, и руки у неё было и впрямь две — не могу сказать, что тогда это меня сильно утешило, скорее, лишь ещё сильнее обеспокоило, особенно после слов Айко, однако я, будучи всё-таки воспитанным в традициях гуманизма и непререкаемой помощи ближнему в подобных этой экстренных ситуациях, не стал сейчас акцентировать на этом своё внимание.
Айко же, справившись с первым, поспешил перейти ко второму и вытащил телефон из кармана своих джинсов.
Всё так же недоверчиво осматривая меня (ей Богу, я чувствовал себя дистрофиком на приёме у диетолога, дистрофиком, который довёл себя до такого состояния в течение тридцати одного календарного дня), он набрал номер службы охраны нашего интерната. Когда хмурый мужской голос поинтересовался, кто это, он сообщил, что его зовут Айко Филлипс, что он — ученик интерната Санхилл, что вместе с ним — Жан Бен Морти, тоже ученик интерната (вот это мне не понравилось просто до ужаса, но я, опять же, промолчал), и что он и Морти, прогуливаясь по лесу, наткнулись на неизвестную, плохо одетую девушку, кажется, сильно переохлаждённую, и почти потерявшую свой рассудок. В телефоне некоторое время молчали, затем попросили повторить полученную ими информацию ещё раз, а, когда Айко повторил, спросили, где мы все сейчас находимся. Айко кое-как объяснил им, тогда его поблагодарили и спросили, что мы сделали для этой девушки. Айко рассказал, после чего прибавил, что это было всем тем, что было в наших силах. Его поблагодарили ещё раз, и попросили оставаться на месте, до прибытия служб охраны и скорой медицинской помощи.