Кирилл Мошков,
редактор «Джаз.Ру»
Продолжаем цикл очерков о работе учреждений, которые сохраняют, изучают и пропагандируют историю джаза на его родине.
На родине джаза, в городе, где началась джазовая история, есть несколько посвящённых музыкальному наследию Нового Орлеана профессиональных исследовательских центров и архивов, о которых мы уже подробно писали. Но есть и совсем отдельное, совсем непохожее на другие учреждение: Джазовый фонд им. Джорджа Эйч Бака-младшего, The George H. Buck, Jr. Jazz Foundation.
Джордж Херман Бак-мл. был в 50-70-е годы типичным хватким дельцом американской индустрии грамзаписи. Начал он с собственного лейбла, Jazzology Records, который с 1949 года записывал джазовых музыкантов традиционного направления. Конец 40-х и первая половина 50-х были в США периодом мощного подъёма интереса к традиционному джазу: возникали новые ансамбли (диксиленды) из молодых музыкантов, энтузиасты отыскивали и буквально вытаскивали на сцену полузабытых джазменов — чикагских звёзд 1920-х годов и даже более раннего, нью-орлеанского периода, покупали инструменты и помогали хотя бы частично восстановить исполнительскую форму тем, кто уже давно не играл, потому что ранний джаз вышел из моды. Стариков-музыкантов буквально носили на руках; тот факт, что многие из них по 20-30 лет не играли, а на жизнь зарабатывали, переквалифицировавшись в швейцаров, охранников, таксистов, поваров или сантехников, парадоксальным образом только добавлял им в глазах молодых фанатов ореол аутентичности, подлинности. Вот и первая пластинка, записанная лейблом «Джазолоджи Рекордз» под руководством Джорджа Бака-младшего в 1949 году, представляла именно такого артиста — «Дикого» Билла Дэйвисона (Wild Bill Davison), белого корнетиста родом из Огайо, который в 1920-е подражал Луи Армстронгу, играя в Чикаго с белыми джазменами Маггси Спэниером и Фрэнком Тэшемахером, но подлинной известности добился только в 1940-е в ходе так называемого Dixieland Revival, возрождения традиционного джаза.
Впрочем, фанат и энтузиаст традиционного джаза Бак-мл. быстро обнаружил, что его страсть может приносить деньги. Начало 1950-х было золотым веком маленьких специализированных независимых лейблов, они росли по всей Америке как грибы, стремительно отбирая у «мэйджоров» — крупных фирм грамзаписи — так называемые «нишевые рынки»: кантри, фолк, блюз и джаз. Уже в начале 50-х у Бака было два лейбла: на Jazzology Records он записывал джаз чикагского стиля, а на GHB Records — нью-орлеанского. Но сколько может записать и выпустить один продюсер, пусть и на двух разных лейблах? И тут Джорджу подвернулась возможность выкупить права на один интересный альбом у полупиратского нью-йоркского лейбла Paradox Records, который сворачивал свой бизнес.
Альбом очень хорошо продавался… и тут Бака осенило.
В течение следующих нескольких лет он скупил целые каталоги старых, давно или недавно закрывшихся специализированных лейблов, в том числе нескольких исторических, известных с начала 1920-х годов: Circle, Jazz Crusade, Icon, Mono, Southland, American Music Records, Black Swan и Solo Art.
Это были мощные собрания записей 1920-50-х гг., в основном сделанных для издания на граммофонных пластинках (сделанных из шеллака двусторонних дисках, которые вращались со скоростью 78 оборотов в минуту и звучали в среднем по три минуты с каждой стороны). Быть может, каждый трек в отдельности и не приносил бы дохода, но, собранные в тематические сборники для издания в виде долгоиграющих альбомов на 33 об/мин, они отлично продавались.
Бак-младший продолжал агрессивно скупать каталоги старых лейблов и в последующие годы добавил к своим «закромам» записи, сделанные компаниями Audiophile Records, Progressive, Paramount и Monmouth-Evergreen, а также огромные каталоги специализированных лейблов World Transcriptions и Lang-Worth Transcription Company, которые изначально нацелены были не на рынок грамзаписи, а на рынок радиовещания. В 1930-50-е эти две компании записывали и выпускали диски, которые не продавались в магазинах, а по платной подписке рассылались по независимым радиостанциям. На пластинках были целые радиошоу — разговорные, музыкальные и т. п. — или не поступавшая в продажу музыка, свободная от авторских отчислений: либо находившаяся в общественном достоянии, либо выкупленная у авторов специально для подобных выпусков. Десятки и сотни независимых, не сетевых радиостанций в США в значительной степени зависели в своём успехе от подписок на продукцию этих лейблов, а когда модель распространения аудиоматериалов для радио начала меняться в связи с появлением магнитной ленты и других современных носителей, Бак-младший скупил все эти богатства, накопленные за четверть века, и начал переиздавать их в коммерческих целях.
Долгие десятилетия все лейблы Дж. Бака-мл. базировались в Атланте, но в начале 1980-х гг. он весь свой бизнес перевёл в Нью-Орлеан, сам поселился во Французском квартале, в своё удовольствие записывал авторские радиопрограммы для нескольких радиостанций в разных городах и вместе с женой Ниной в 1989 г. открыл собственный джаз-клуб — Palm Court Jazz Café — в помещении бывшего купеческого склада на Декатур-стрит.
Клуб под руководством Нины Бак продолжает работать и до сих пор, точнее — работал до начала карантина (и пока ещё не открылся). А все бесценные звуковые материалы многочисленных лейблов, которые Бак-мл. объединил в компанию GHB Jazz Foundation, и все товарные запасы этих лейблов, которые, несмотря на приход эры стриминга, продолжают довольно успешно торговать винилом и компакт-дисками, находятся на втором этаже в том же самом здании — только со входом не с Декатур-стрит, а с площади Френч-Маркет-Плейс, буквально в двух кварталах от радиостанции WWOZ.
Сам Джордж Бак-мл. ушёл из жизни в декабре 2013 года в возрасте 84 лет. Его радиопрограмма «Джазология», пропагандирующая его любимый традиционный джаз, до сих пор звучит в эфире радиостанции WAVO 1150 AM в городе Рок-Хилл, штат Северная Каролина, каждое воскресенье с 16:00 до 17:00. За много лет Бак записал свыше семисот часовых выпусков «Джазологии», которые можно повторять практически бесконечно: 52 еженедельных выпуска в год дают материал почти на четырнадцать лет, а затем цикл можно запускать заново. Продолжают работать и его лейблы, объединённые в GHB Jazz Foundation. И руководит этим конгломератом весьма примечательная личность.
Ларс Ивар Эдегран родился и вырос в Швеции, но не интересовался ни хоккеем, ни другими традиционными для Скандинавии развлечениями: с юных лет он был отчаянным энтузиастом традиционного джаза, научился играть на фортепиано, гитаре и банджо. Ларс довольно успешно играл также на кларнете и саксофоне, но решил сосредоточиться только на струнных инструментах. 22-летним юношей, преисполненным любви к бодрым ритмам диксиленда, Эдегран в 1966 г. ступил на землю Нового Орлеана… да так там и остался.
ВИДЕО: 20 июля 1979, джаз-фестиваль в Антибе (Франция). «Original Dixieland One Step»
Ларс Эдегран на фортепиано в сборном ансамбле ветеранов нью-орлеанского джаза: Джаббо Смит (труба), Фрог Джозеф (тромбон), Орандж Келлин (кларнет), Фрэнк Филд (контрабас), Джон Робишо (ударные). Ларс солирует с 4:20
Вот уже 54 года Ларс Эдегран живёт в Городе Полумесяцем и, хотя по-английски до сих пор говорит с густым скандинавским акцентом, прекрасно вписался в джазовую сцену родины джаза. Он играет в «Нью-Орлеан Регтайм-оркестре», участвовал в записях «Презервейшн-Холл джаз-бэнда», записал с десяток собственных альбомов и участвовал в создании ещё полутора десятков, вышедших под именами других музыкантов — преимущественно как гитарист и банджоист. Но самое главное — с начала 2000-х годов он работает в Джазовом фонде Джорджа Эйч Бака как продюсер всего звукового наследия объединённых этим конгломератом 16 джазовых лейблов.
По словам Ларса Эдеграна, основатель фонда специально устроил его как НКО (некоммерческую организацию): Бак понимал, что рассчитывать на такую же прибыль, какую его узкоспециальным лейблам удавалось получать полвека назад, в золотую эпоху коммерческой звукозаписи, в XXI веке уже не приходится. Фонд работает, как определяет Ларс, для того, чтобы всё аккумулированное им звуковое наследие джаза XX столетия продолжало оставаться доступным для слушателей.
— Все альбомы, которые у нас есть в каталогах, должны быть в наличии, — рассказывал он. — В основном на компакт-дисках, конечно. К сожалению, винила у нас немного: большую часть мы потеряли из-за урагана Катрина, который разрушил наш старый склад. Но мы до сих пор выпускаем и будем продолжать выпускать альбомы на компакт-дисках.
Интересно, что даже карантин не остановил работу Фонда: не далее как в начале июля 2020, например, на лейбле GHB вышла двухдисковая коллекция записей одного из самых известных кларнетистов и альт-саксофонистов нью-орлеанской сцены — Дона Суора (Don Suhor, 1932-2003), известного тем, что всю жизнь он старался объединить две ветви джазовой сцены своего родного города и играл как с традиционалистами, так и модернистами-боперами, так что его личный стиль, в котором были элементы и бибопа, и диксиленда, у местных знатоков получил название «бопсиленд».
Часть новых записей делается прямо здесь же, в небольшой, но прилично оборудованной собственной студии Фонда, которая громко называется Audiophile Recording Studios.
Размах и благородная цель деятельности Фонда, конечно, впечатляют. Но некоторые другие стороны работы GHB Jazz Foundation не могли не удивить. Колоссальный фонд оригиналов уникальных записей хранится на деревянных полках, которые только слегка промазаны огнеупорным составом.
Бесценные магнитные ленты стоят на этих полках в разнокалиберных картонных коробках — в помещении, где есть только рудиментарное кондиционирование воздуха, но нет профессиональной системы климат-контроля, которая есть практически в любом архивном хранилище, где мы побывали.
Точно так же, на деревянных полках, хранятся товарные запасы компакт-дисков и то, что осталось от запасов винила…
Но самое опасное — то, что и хранилище, и студия, и офис Фонда находятся в здании, где на первом этаже со стороны Декатур-стрит работает кухня клуба Palm Court Jazz Café. Кухня, где готовят в том числе и на открытом огне.
Ну, будем надеяться, что ленивые и расслабленные святые Нью-Орлеана — города, который в Штатах именуют в том числе Big Easy, «Большой Ленивец» — и в будущем сохранят бесценный архив GHB Jazz Foundation так же, как хранили его до сих пор. А когда Ларс Эдегран, которому уже 76 лет, неизбежно удалится на покой, его место во главе оперативной деятельности Фонда займёт не менее энергичный, влюблённый в музыку и — что очень важно! — не менее везучий человек.
СЛУШАЕМ: из архивов GHB Jazz Foundation — Креол Жорж Генон (Creole George Guesnon) играет на банджо и поёт «Crescent City Blues», посвящённый Городу Полумесяцем, то есть Новому Орлеану.
Цикл основан на материалах, полученных делегацией российского Центра исследования джаза в ходе стажировки по теме «Менеджмент джазовых архивов в США» летом 2019 года в рамках программы профессионального обмена International Visitor Leadership Program. Часть материалов была собрана в ходе аналогичной экспедиции с целью изучения системы исследования и сохранения джазового наследия в США, состоявшейся в январе 2019 и поддержанной компанией The Real Jazz Ambassadors, LLC.
Понравилось? Ставьте лайк (значок с большим пальцем вверх) и подписывайтесь на канал, чтобы увидеть новые публикации!