Размеренную жизнь семьи нарушила новость. Понурый председатель вызвал к себе в кабинет нескольких сельских молодцов, сообщив известие: всех призывают в "кадровые". В кабинете воцарилось молчание, которое нарушил рыжий Васька: - а что такое кадровые?
- Не знаю, - честно ответил председатель. - Одно могу точно сказать, что посевная накрылась.
-Ну, прям накрылась, - возмутился Мишка.
- Ну, туго придётся без вас, - крикнул председатель, перейдя на шёпот, добавил: - Чтобы все вернулись, до единого! Всем обещаю трахтора!
Все понимали одно, что нужно покинуть село и надолго. Рыжий Васька не скрывал радости, что уезжает из колхоза. Он даже заявил, что не вернётся, а останется в кадровых, Мишка отмалчивался.
Нюра плакала, когда провожала мужа, никто даже не знал, на какой срок забирают на службу в кадровые.
- Ты уж служи спокойно. а я поеду учиться на курсы, - шепнула она.
- На какие курсы? - недоумевал Михаил.
- На учительшу, - успокоила мать. Отказалась наша Нюра, да я уговорила. Ты мол далёко будешь, и ей нужно о будущем думать. Не всю же жизнь в поле работать.
- Верно говоришь, маманя. Ты, Нюра учись, я гордиться тобой буду. - заявил Михаил. - Вернусь, может быть, тоже пойду учиться.
Старики собирали мешок с едой, мать насушила сухарей, насолила сало, наварила ведро яиц, вдвоём с Нюрой напекли пирогов. Вечером хотели собрать проводы, да председатель прибежал, сообщив, что через час приедет какой-то начальник и заберёт служивых.
Попал Мишка на границу с далёким Китаем. Письма от него доходили редкие, с большим опозданием. Служил со всеми ребятами из села. Васька рыжий в первый же месяц разочаровался в службе, в каждом письме передавал, что обязательно вернётся и лучше родного села на земле нет. Мишка писал, что служить можно.
Понятно было одно, что ребята не служат солдатом, а копают траншеи и строят что-то. Служба трудная, потому что всегда холодно и дождливо. Китайцев они видали издалека, люди как люди, только низкого роста и с узкими глазами.
Нюра хотела навестить мужа, отвезти тёплую одежду, но Михаил не разрешил приезжать. Через всю страну кататься зазря не нужно, он надеялся, что служить долго не будет и скоро вернётся домой. Писал, что научился варить какую то непонятную еду, строить мосты и дома, не такие как в селе. Обещал, что по приезду поставит такой же странный дом.
Отец кряхтел, когда слушал письма от сына. В душе сожалел что не пошёл учиться грамоте со старухой, даже посмеивался, что та сидела за партой "как сопливая". Теперь утром, после обеда и по вечерам была единственная забота - чтение писем Мишки. Перечитывали все письма, некоторые даже выучили наизусть.
Каждое письмо начиналось с пожелания здоровья бате, потом мамане. А в самом конце передавался привет жене, Нюре. Отец радовался такому уважительному отношению к себе, вытирая слёзы на глазах, приговаривал: - Человеком вырос Мишка, не опозорил наш род, фамилию.