И вот 9.00 утра. Построение. Перекличка. Стоит толпа разномастно одетых парней с сумками, с рюкзаками, призывного возраста. Не смотря на строй, если это можно назвать строем, все курящие стоят, смолят свои цигарки. Ленивые окрики командиров результата не дают. Всем реально до лампочки. Да и командующим офицерам лишь бы сбавить нас быстрее.
Военкомат. Лето. Начинающаяся жара. Широченный тротуар. Основная масса народа мается с похмелья. Проводы в армию всегда были святым делом.
И вот нас пересчитали и погрузили в подъехавший Пазик. Все облегчённо вздохнули. И провожающие и покидающие. Все друг дружке надоели ещё вчера, при братании-расставании. Почему то мне кажется, что этот процесс у всех примерно одинаково проходил.
И вот нас встречает новый призывной пункт со старым названием "Холодильник". Я не был на старом, но этот был размеров впечатляющих. Огромный квадрат представлял асфальтовый плац, огороженный забором из бетонных плит. Единственные ворота охранялись взрослыми дядьками в гражданской одежде. В одном углу стояло каменное двухэтажное здание. Но стены внутри были в серой краске. На первом этаже был закрытый актовый зал и буфет, в который стояла огромная очередь. Хавчик у всех был свой. В буфете народ брал минералку, пепси колу и сигареты. Дальше по зданию ни кого не пускали. Нам назвали номер нашей команды и посоветовали внимательно слушать объявления по громкоговорителю, что бы не пропустить момент, когда за нами приедет "Покупатель". "Покупателем назывался офицер из воинской части, где нам предписано распределением военкомата было служить. Все разбрелись по плацу, тщетно пытаясь найти тенёк от солнца.
Жара. Похмелье. Неизвестность. Ну и конечно же юношеский пофигизм на всё и вся.
"Да мне чихать на всё!!!" - абсолютно все так думали и говорили. Но до определенного момента. И этот момент наступил завтра к обеду. Нас построили по командам на плацу буквой "П" и оставили ждать. Минут через десять народ устал. Первая шеренга стояла, а вторая и т.д. сели кружком на свои пожитки, курили сигареты, травили байки. Кто то из шеренги просил поменять его. И кто ни будь вставал для замены. И вот очередная байка про женщин (любимая и не заменимая солдатская тема) подходит к своей кульминации, как вдруг раздается рёв. Реальный восторженно-дикий рёв толпы призывников. Все подскочили на ноги, чуть не смяв защитную шеренгу. Все смотрели туда. От здания на плац шёл офицер в морской форме и матрос. Ветер лениво развевал ленточки его бескозырки. Бескозырка - безоговорочный атрибут моряков. Так же как у десантуры берет и тельняшка.
Путь офицера почти интуитивно угадывался. И как только он подошёл к другой Команде, плац взорвался диким улюлюканьем, топаньем, хлопаньем и сальными криками. В армию забирали на два года. На флоте служить надо было три. На их фоне мы все чувствовали себя победителями. На два года морально все были готовы. На три как то даже думать не хотелось. Всё!!! Три года не наш вариант. Народ облегчённо вздохнул. Больше морячков в форме на призывном не было видно.
А немного погодя и к нам подошёл молодой лейтенант, офицер войск связи. Петлицы у этого рода войск прикольное название имеют в солдатском быту - "мандавошки". Когда служил в войсках, готовились к строевому смотру. Все стираются, чистятся, гладятся, подшиваются. В общем, полный, идеальный порядок наводился. У одного бойца такая петличка потерялась. Она на гаечке закручивается. Ну и выкрутилась. Абсолютно по всем вопросам народ идёт сначала к старшине роты. Матёрый у нас старшина был. Пара лет до пенсии ему оставалась. После Афгана мужик. Уважением пользовался у всех абсолютно. Вот и спросил боец у него по простецки:
- товарищ старший прапорщик, а у Вас "мандавошки" есть?
Немая сцена. Старшина напрягся. Вот-вот бы солдату было не несдобровать. Резкий старшина все таки был. Но разрядил ситуацию проходящий мимо офицер. Улыбаясь, он сказал:
- Иван Михалыч, это они петлицы так называют...
Так вот, лейтенант познакомился с нами и сказал, что до вечера все свободны. Вечером выдвигаемся на ЖД вокзал. Наш поезд ночью. Едем в Арзамас, в учебку связи.
Все обрадовано заулыбались и побрели прятаться от палящего солнца под стены здания.
В теньке возле крыльца я жевал варёную курицу, заботливо запиханную матерью мне в сумку. Сутки уже с собой, а не завоняла. О том, что я буду двое суток есть в поезде, я не думал.
Я вспоминал прошедшие сутки. Какое счастье, что больше здесь ночевать не придётся. Всё было ровно и спокойно, но всё таки. Весь день маешься от безделья на жаре. Присесть или поваляться негде. Если только на своей сумке, брошенной на асфальт. Туалет уличный в том конце плаца. Но жара. И не хочется. На ночь всех в помещение. На второй этаж. Ну и примерно по командам народ по большим комнатам распределяли люди в штатском. В комнатах двухэтажные нары, но как в плацкарте, обитые дермантином. Вроде и поролон присутствовал под ним. В силу того, что призывной пункт ещё свежий, стены не были расписаны известными надписями и заповедями. А шконки были без порезов, без дыр и не затерты. Конечно, одеяла, подушки, простыни - это глупости для настоящих мужчин, коих из нас начали ковать.
Зашли и сразу завалились на свободные места. Я занял верхнюю койку на втором ярусе в ближнем углу. Запрыгнул. Развалился с наслаждением. Зашёл гражданский, выключил свет и сказал, кто будет болтать, пойдет драить туалет. Перспектива не из радостных. Вроде угомонились быстро. А утром весёлый подъём и всех на улицу. Ну да, в помещении есть и умывальник и туалет. Но я понимал, что с таким количеством народа, а ещё наша комната не ближайшая была к лестнице, в сортире постоять в очереди придется. А значит, ненароком, можно и на какие ни будь уборочные работы влететь. А кому бы это надо было? Ну и уличный вариант вам в помощь.
Да. Так у меня ещё ни когда не было. Действительно, армия учит всему. Уличный туалет, это небольшой участок в углу плаца, отгороженный деревянным забором. С проходом возле бетонной стены, но без калитки. Зайдя за забор, я был реально шокирован увиденным. Посредине через весь огороженный участок была выкопана глубокая траншея. Ближняя половина траншеи была свободна, для малой нужды. Дальняя половина была покрыта деревянным настилом с отверстиями через равные промежутки. Перегородок не было. Бумаги в то время в туалетах не бывало, не привыкать. Крыши над головой тоже не было. Но это и хорошо. Иначе бы от смрада народ задохнулся бы. Небольшая очередь ко второй половине уличного шедевра. Освободившиеся отверстия тут же занималось следующим клиентом. И да, тут как у Задорного в монологе, в эти отверстия попадали не очень точно. Глядя на эти человекотворные вещи, лошадям стыдно было бы смотреть в глаза.
Я конечно не маменькин сынок был. Но домашний. А тут интимное дело и на всеобщее обозрение. Но с природой не поспоришь. Морально ты может быть ещё по переживаешь, а физически даже не выделываешься. Ведь второго шанса не будет.
"Солдат стойко должен переносить все тяготы и лишения воинской службы".
Вот я и начал знакомиться с главной заповедью солдатских будней.
Вечером наша команда численностью в 50 человек подходила не стройной толпой к ЖД вокзалу, когда ко мне привязались два гражданина из Средней Азии. Они может чуть старше меня. По ним не очень ориентируюсь. И именно ко мне:
- братан, в армию?- начал один с акцентом.
- ну да - говорю ему.
- слушай, а отдай мне свои туфли - продолжил он .
Примерное начало армейских будней было известно. Всем. Поэтому и одежда на мне была бросовая. Или выпросят - отберут, или выкинуть. Было без разницы. Ну и туфли были летние парусинки, купленные в уцененке за рубль. Так что было не жалко.
- братан, там все равно все отберут. А я на дембель возвращаюсь. Видишь, сам переоделся, только с обутками не получилось.
- а я то как? - говорю ему.
- мои в замен тебе.
- тебе ж всё равно - вторит ему другой.
Ну вот чувствую, что подвоха нет, а вот что то беспокоит.
- давай я тебе деньгами дам, - продолжает первый.
- а чё мне деньги? Зачем в армию то мне они? - говорю ему и, вдруг, меня озаряет - давай бутылку и расходимся.
- да где ж я её тебе возьму то сейчас? Время к двенадцати ночи.
- таксисты. Там всегда есть, - и я побежал догонять строй, заходящий в здание вокзала.
Вот и всё, думал я. Тут они меня уже не найдут. Однако через тридцать минут произошёл обмен. И эта бутылка позднее была уничтожена в одном из отсеков плацкартного вагона, в дружной компании призывников.
Так закончились вторые сутки моей уже не гражданской жизни.
Конечно, в ряды вооруженных сил, согласно конституции, ПРИЗЫВАЛИ. Об этом постоянно твердил и поправлял офицерский состав. Но народный фольклор на свой лад: "В армию ЗАБИРАЮТ". Единого мнения так и не было достигнуто.