Сказки старого ишака.
О странник, придержи горячих скакунов своего пренебрежения, зачехли колчан метких слов своей критики, оседлай ишака терпения и пусти джейранов своей мудрости попастись по лугам моего рассказа.
Давным-давно это было. Когда небо было голубее, трава зеленее, девки моложе, а за двадцать пять рублей Джемшуд мог купить соседнюю деревню.
Едут по пустынной дороге два аксакала. Один гнал барана на рынок в Багдад, а другой возвращался оттуда с покупками на ишаке. Встретились, предложили; давай по-нашему, по-арабски, обмоем встречу, отряхнём пыль с копыт наших животных. Сели, достали кальян, и животных не забыли, поместили в тени прохладной верблюжьей колючки. Один затянулся из кальяна и стал понимать слова сверчков и баранов.
- Слушай, мой баран спрашивает твоего ишака: почему стеречь отару баранов пастухи поставили гиен и шакалов? Они же ни бе, ни ме не понимают.
Другой аксакал тоже затянулся и через полчаса стал понимать язык скорпионов и ишаков.
- Мой ишак твоему барану ответил, что это у вас, баранов, надо спросить, почему вы кроме бе и ме ничего другого не понимаете.
Ещё полчаса посидели, и теперь второй аксакал спрашивает:
- Мой ишак спрашивает твоего барана, почему наш мудрый пастух Хасам Гуссейн пригнал стадо мулов изо всех окрестностей, у нас что, своих ишаков не хватает?
Первый аксакал перевёл;
- Мой баран проблеял, что это тоже у вас, ишаков, надо спросить. Почему вы весь свой век ишачили на пастухов и не и-а-кали, а теперь вдруг возомнили себя благородными мустангами. Ведь все таджикские, узбекские мулы готовы были ишачить за одну морковку. Теперь к ним и на арабской кобыле не подъедешь. Потому как, пока вы корчили из себя скакунов персидских кровей, вы уже себе и холку натёрли и пузо отрастили и не сможете перевезти даже стог сена. Ну, вы и бараны.
- От осла слышу, - возмутился ишак. – Сами вы бараны, забыли какого роду-племени и где ваш родник с ключевой водой. Вас гоняют из одного кошара в другой, и пьёте вы из той лохани, что нальют. Вас в любой стране мира первыми кладут на жертвенный алтарь и стригут, как овец все кому не лень и более всего как раз те, кто вами управляет и кто вас защищает – гиены и шакалы.
- Нет, ну каждый ишак будет нас баранов учить, из какой лохани нам пить. А вами кто управляет? Те же гиены. Почему ты думаешь наши пастухи из-за бугра пригоняют стада всякой скотины? Им дай по чизбургеру и они ускачут в свой Гамбургер. А у ме-е-естных ме-е-енталитет другой. Вот знаешь историю про Ишака Сушанина? Не знаешь? Ну, ты баран. Слушай, овца стриженная. Хотели Лохи захомутать главного пастуха Дамасского, поймали они Ишака Сушанина, нагрузили на него всю поклажу и так пришпорили, что помчался он быстрее ветра, и они замёрзли. Бросил он их в лесу без воды и ячменя. А пастух за это наградил потомков Сушанина, позволил им пастись, куда хвост укажет. Только хвост у Сушанина оказался очень длинным, как вся моя родня от одного помеса. Потомки этого Сушанина до сих пор пасутся у хлебных закромов.
- Это каждому барану понятно. А вот что такое лес?
- Не знаю. Но если там целое стадо лохов погибло, то представляю себе, что это за место. У нас в пустыне и то через каждые двадцать шагов саксаул растёт. Здесь жить можно, хоть и блуждают по сорок лет. А в лесу видать ни куста, ни травиночки, ни сусликов.
- Бедненькие. Давай им отправим по саксаулу и верблюжьей колючке, на рассаду. Мы же не люди какие-то. Пускай и у них хоть что-то будет.
Текст взят из книги Виктора Воронова "Правда о первой лжи".