Да, Запад меркантилен, живёт ради денег и бесплатно не поднимет жирный зад, да, мы страна особой духовности и высоких порывов… Вот только когда начинаешь вспоминать, кто приложил самые большие усилия, чтобы вернуть наши сокровища культуры, оказавшиеся после войн, революций и смут на западе, вспоминаются прежде всего буржуйские имена.
Барон Эдуа́рд Олег Алекса́ндрович фон Фальц-Фейн, ставший гражданином Лихтенштейна после вынужденного отъезда его семьи из Советской России, помнил о своей исторической Родине и сделал очень много для того, чтобы далёкая, но любимая страна могла получить то, что увезли с собой люди, бежавшие от революции и гражданской войны.
Создав собственными руками состояние, он решил потратить его на благо своей далёкой родины.
Ему откровенно говорили: «У тебя не все дома! Большевики лишили тебя родины, разграбили имущество твоей семьи — а ты им даришь вещи, которыми они когда-то сами торговали!» Он просто отвечал: «Миллионы, которые я заработал, вернутся в мою страну и будут служить людям». Он передал часть библиотеки Дягилева, вернул музею Шаляпина в Петербурге семейные реликвии великого певца, выкупил и вернул в Россию картины Репина, Коровина, Маковского, сумел возвратить архив следователя Соколова, который вёл дело о расстреле семьи Николая ІІ, годами искал следы Янтарной комнаты.
Огромным событием стало возвращение на родину праха Фёдора Шаляпина – сам барон уговорил своего хорошего знакомого, Фёдора Фёдоровича Шаляпина, сына певца, дать согласие на это возвращение.
А где бюрократы, спросите вы? Поскольку перезахоронение было организовано не советским посольством, не чиновниками из министерства культуры, то именно советские бюрократы сообщили Фальц-Фейну, что «есть мнение», что прах предателя родины перевозить в СССР нецелесообразно! Барон попросил помощи у своего доброго знакомого, писателя Юлиана Семёнова, который через головы всех чиновников обратился к самому Антропову – и получил согласие и благодарность за добрую инициативу.
Сразу же после распоряжения Генсека чиновники горячо поддержали, всемерно одобрили и организовали, гремели высокопарные речи… вот только ни Семёнов, ни Фальц-Фейн приглашения на церемонию не получили. Юлиан Семёнов вспоминал, что барон обиделся до слёз… как было объяснить человеку Запада, что в нашем отечестве ценится не инициатива, а распоряжение начальства?
Ещё печальнее была судьба немца Георга Штайна: воевал в России, был ранен, попал в плен. Что-то произошло с ним после войны. Вернувшись домой, он собрал сведения о тех картинах и особенно иконах, которые были вывезены в Германию из русских музеев в годы оккупации. Он добился своего: коллекции, стоившие миллионы, возвращались в СССР, а Штайн по-прежнему тратил все свои сбережения, пенсию, чтобы нанять частных детективов для поиска икон и картин. Наконец, когда денег не стало хватать, он заложил свой дом – и иконы были отправлены в Россию.
А пунктуальный немец обратился в посольство с просьбой – нет, не о награде, не о гонораре… он просил оплатить расходы по найму детективов. Штайн звонил и писал в Москву, в министерство культуры, в посольство и продолжал посылать отчаянные письма, когда такие же пунктуальные, как и он сам, судебные приставы выносили мебель и опечатывали его дом. Ответа так и не было, и в отчаянии Штайн покончил с собой (правда, в ГДР сообщали, что Штайн найден со следами ножевых ранений).
Еще рассказывать о бессребрениках с тупого Запада? Или о наших чиновниках?