«Надо не умирать за родину, а побеждать», – Панфилов.
В июле 1941 года, когда в Казахской и Киргизской ССР формировалась 316-я стрелковая дивизия, еще никто не мог представить, что она окажется одним из самых известных соединений РККА. История этого формирования в каком-то смысле парадоксальна: ее прославил далеко не самый удачный бой, при том, что дивизия, вскоре ставшая по фамилии командира Панфиловской, действительно сыграла огромную роль в остановке немецкого наступления на Москву.
316-я стрелковая дивизия стала детищем «перманентной мобилизации» – массового формирования соединений летом и осенью 1941 года. Предвоенные планы не предусматривали массового ввода в бой новых дивизий, но фронт поглощал не отдельных людей, а целые соединения, и уже в июле Ставка приняла решение массово формировать свежие дивизии.
Интересно, что их появление было отмечено на немецкой стороне фронта. Начальник генерального штаба Сухопутных войск Франц Гальдер с беспокойством замечал: «Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину».
Именно в эту «новую дюжину» входила 316-я стрелковая. Формируемым соединениям не хватало опытных кадров, часто – вооружения, однако выбора руководство страны не имело.
Несмотря на то, что соединение формировали в национальных республиках, среди бойцов преобладали славяне. Возглавил дивизию генерал-майор Иван Панфилов. Его прежняя должность – военком Киргизии – вряд ли ассоциируется с опытным боевым офицером. Тем не менее, это был закаленный в сражениях командир: он участвовал рядовым в Первой мировой войне, прошел Гражданскую, затем – бои с басмачами, в общем, он не был чужим в Средней Азии и не был новичком на поле боя. Однако генеральскую должность Панфилов занял впервые.
Собственно, первым его заданием и стало формирование дивизии. Соединение собиралось в Алма-Ате, где предстояло быстро разместить более 11 тысяч человек. Там же обустроили полигоны. В отборе командиров Панфилов участвовал лично, многих из них он знал по прежним войнам. Однако если среди офицеров имелось много опытных людей, то солдаты значительной частью были новобранцами, не только не нюхавшими пороху, но даже не имевшими до сих пор никакой боевой подготовки. Хотя учения шли предельно интенсивно, на обучение и сколачивание осталось всего несколько недель.
Дивизия поступила в распоряжение действующей армии в середине августа. Поначалу она отправилась вовсе не в Подмосковье, а не северо-запад – 316-я расположилась восточнее Новгорода.
Прекрасно зная слабость своих людей в боевой подготовке, Панфилов отдал характерный приказ: «Работу по оборудованию районов построить таким образом, чтобы не менее 50% личного состава ежедневно занималось боевой подготовкой. Главное внимание в организации боевой подготовки обратить на слаживание мелких подразделений (отделение, взвод, минометный и орудийный расчеты) в основных видах боя, особенно ночью в лесу; на отличное освоение матчасти положенного по штату оружия, ведение меткого прицельного огня, на умение вести борьбу всеми средствами с танками и самолетами противника. В процессе всех занятий доработать слабо усвоенные вопросы по тактике, огневой и специальной подготовке».
Учились все, включая комбатов. Отрабатывались планирование, бои в лесу, ночные бои. Для подготовки сержантов Панфилов самостоятельно создал временный учебный батальон. Тренировки шли предельно интенсивно, с боевой стрельбой. Именно там и тогда в документах впервые упоминается отработка борьбы с танками. Стояние под Новгородом стало настоящим подарком судьбы: будущие панфиловцы получили еще несколько драгоценных недель на обучение и слаживание.
Волоколамское шоссе
30 сентября началось наступление вермахта на Москву. Фронт напротив столицы рухнул практически мгновенно, поэтому резервы изымались отовсюду, откуда только можно. 10 октября 316-я уже разгружалась в Волоколамске. Хотя самый известный бой дивизии относится к ноябрю, именно октябрьское сражение стало звездным часом Панфилова и его людей.
Дивизия вошла в 16-ю армию Рокоссовского. Константин Константинович принял самое деятельное участие в ее судьбе. 316-й был нарезан огромный участок обороны – 40 километров в районе Волоколамского шоссе. Это примерно втрое больше уставной плотности, и в нормальной ситуации даже великолепно подготовленную и укомплектованную дивизию должны были на таком пространстве просто разметать.
Однако Рокоссовский с пониманием отнесся к проблемам дивизии, защищавшей ключевое направление. Дивизия получила крупные, просто грандиозные по меркам осени 1941 года силы артиллерии – 4 полка РГК и 3 противотанковых полка в дополнение к единственному штатному артиллерийскому полку дивизии. В сумме Панфилов кроме стрелков располагал устрашающим артиллерийским кулаком из 109(!) пушек среднего калибра (76 и 85 мм) и 62 тяжелых орудий и гаубиц. В общей сложности Панфилов мог встретить неприятеля огнем более чем двухсот орудий. Такая накачка артиллерией стала ключом к относительно успешному удержанию позиций.
До новой итерации немецкого наступления осталось только несколько дней, так что людям Панфилова следовало спешить с подготовкой обороны. Вскоре ей предстояло очутиться под ударом. Надо отметить разумное решение Панфилова: сам он прибыл на поле будущего сражения одним из первых, а группу штабных офицеров с командующим артиллерией, начальником разведки и начсвязи выслал заранее. Прибывающие части дивизии попадали не в голые поля, а на позиции, где каждый точно знал, где и как ему обустраивать узлы обороны.
Первую скрипку в наступлении играла 2-я танковая дивизия вермахта. Для этого соединения операция «Тайфун» под Москвой стала первой на Восточном фронте, и она была отлично укомплектована – 194 танка на начало сражения. Растянутая линия обороны позволяла немцам сконцентрировать силы на нужном участке. 16 октября молот танковой дивизии обрушился на 1075-й полк. Размозжив полк, немцы выходили на тылы остальной части дивизии.
Однако именно здесь наступление забуксовало. Одна из ударных групп застряла перед не обнаруженным вовремя противотанковым рвом. Русские тут же принялись расстреливать прикованного к месту неприятеля. Затем сорвалась еще одна атака: пехоту отсекли от танков, танки понесли тяжелые потери в глубине. Одна из рот оказалась в окружении, но выбралась к своим.
Словом, для вермахта итоги боя оказались просто обескураживающими. 16 и 17 числа дивизия билась о советские позиции без внятного результата. На третий день боя редуты на шоссе удалось обойти, однако в глубине обороны немцы натолкнулись на поставленные на прямую наводку тяжелые орудия – резерв, подброшенный Панфилову Рокоссовским. 20 октября наступление остановилось, и еще несколько дней на фронте перед 316-й дивизией противник вел себя спокойно.
По меркам 1941 года это было даже не подвигом – это было хорошо подготовленным чудом. Остановка полнокровной танковой дивизии сама по себе являлась сокрушительным успехом в обороне. Однако уже к 23 октября вырвавшиеся вперед танки догнала пехота. Способные к самостоятельным действиям мощные многочисленные пехотные дивизии были сильным козырем вермахта. Удара трех дивизий (танковая и две подтянувшихся пехотных) панфиловцы уже не выдержали. К 25 октября немцам удалось создать полноценный прорыв, а 27 октября пал Волоколамск.
Интересно, что в этом небольшом сражении большую роль сыграла именно «та самая» 4-я рота 1075 полка. Правда, она не жгла танки, а занималась более привычной для пехоты работой: отстреливалась от атакующей мотопехоты немцев. Танки же выбивались старой доброй артиллерией, причем пушкари оставались на позициях даже когда стрелки оказывались рассеяны. Недостаток пехоты для такого широкого фронта, конечно, сказывался.
Характерно описание результатов боя одного из артполков: «Меньшая часть личного состава, около 30–35 %, вышли из боя на линию обороны по реке Лама. Большая часть погибла в бою. Артиллерия совершенно не имела потерь от танков и имела совершенно незначительные потери от авиации противника (несмотря на интенсивную бомбёжку 25 самолётов) как в личном составе, так и в материальной части до тех пор, пока не понесла тяжёлых потерь от пехоты и автоматчиков противника, зашедшего на фланги и тыл боевых порядков артиллерии.
При нормальном наличии нашей пехоты для прикрытия орудий артиллерия не имела бы таких тяжёлых потерь. Пехотные подразделения в силу их малочисленности не смогли обеспечить фронт, фланги и даже тыл боевых порядков артиллерии. Только смелость личного состава 3-й батареи 768-го артполка ПТО и правильное решение командира и комиссара батареи обеспечили вывод материальной части и личного состава из тяжёлой создавшейся обстановки для этой батареи».
Несмотря на общий отход дивизии, для осени 1941 года она показала блестящий результаты. С 16 по 25 число немцы продвинулись на 1-15 км, что можно смело назвать просто местными успехами. И это результат боя свежей танковой дивизии. Отход произошел в порядке, и дивизия оказалась не разбита, а просто отодвинута. Именно за это сражение 316-я дивизия получила звание гвардейской, вместе с двумя артиллерийскими полками.
Октябрь сменился ноябрем, в боях возникла пауза, а панфиловцам предстояло поучаствовать в сражениях, которые превратятся в легендарный и, пожалуй, самый скандальный сюжет всей Великой Отечественной войны.
Артиллерийская мощь дивизии к ноябрьским боям растаяла как дым. Через месяц упорных боев и после передачи артиллерии на другие участки в дивизии осталось 60 орудийных стволов – неплохая, но уже совершенно обычная по размерам огневая мощь. Между тем, ей вновь предстояло оказаться против острия неприятельской атаки.
На позиции 316-й (новый номер и гвардейское звание она получила уже в ходе боев) и кавалерийской группы Доватора наступали сразу три танковые и две пехотные дивизии. В нормальных условиях этого было бы достаточно для полного и быстрого разгрома стрелков и кавалеристов, но и немцы были уже серьезно потрепаны. Вдобавок, запасы горючего подходили к концу, подвозить его требовалось по изувеченным дорогам, а погода не способствовала простому и легкому подвозу, так что в атаках середины ноября участвовала лишь часть немецких танков. Тем не менее, вермахт оставался жестким и смертоносным противником.
Собственно, самый знаменитый бой панфиловцев производит откровенно бледное впечатление на общем фоне, но обойти его вниманием невозможно в силу понятных причин.
В ноябре основательно побитые полки не могли поддерживать плотную линию фронта. Оборона строилась на цепочке опорных пунктов, которые в лучшем случае могли поддержать друг друга огнем. Нас интересует судьба конкретно опорного пункта «Дубосеково», который защищала 4-я рота капитана Гундиловича. Она со своей стороны поддерживала соседа – ротный опорный пункт «Петелино».
О пертурбациях боя в этот день мы можем составить представление благодаря немецким документам – в частности, журналу боевых действий 2-й танковой дивизии. В ЖБД отмечено: «не слишком сильный противник упорно обороняется, используя лесные массивы», но оборону РККА в районе Петелино немцы прорвали, пусть и с некоторым трудом.
Отметим, что на позиции двух рот наступала боевая группа в составе пехотного полка, танкового батальона и артиллерийского дивизиона. Для двух рот их ударной мощи хватало с запасом. Соседняя с 4-й ротой 6-я отбивалась изо всех сил, но имела к тому моменту слишком мало противотанковых средств, только гранаты и бутылки КС. В самой 4-й роте имелось лишь 4 противотанковых ружья, а в полку на фоне предыдущих потерь осталась одна-единственная противотанковая пушка.
В результате, после того, как Гундилович счел дальнейшую оборону бесперспективной, рота отступила в сторону близкого леса. Спасли ее прежде всего два обстоятельства. Во-первых, главный удар противника наносился несколько в стороне, а во-вторых, стрелки вполне разумно отступили к лесу, где танки неизбежно оказывались скованы.
Именно к ним относится фраза из немецкого ЖБД: «Боевая группа 1 ведет бой с противником, который упорно обороняется на лесных опушках южнее шоссе». Однако никаких 18 подбитых танков у Дубосеково, увы, не было, и 4-я рота была, как ни крути, сбита со своих позиций. При том, что фактически рота выжала максимум из сложившейся ситуации, это был откровенно не самый удачный бой частей панфиловской дивизии. По заявкам советской стороны, всему полку удалось за 16 ноября подбить 5-6 танков. Из 140 человек в составе 4 роты к концу дня в строю находилось лишь около 40 человек.
Звучит, кажется, не слишком впечатляюще. Однако подчеркнем: бой 16 ноября не является наиболее эффектным эпизодом боев 316-й дивизии. Вскоре журналист газеты «Красная звезда» Александр Кривицкий опубликовал передовицу «Завещание 28 павших героев», где впервые изложил каноническую версию легенды и впервые указал, что героев было именно 28. Чисто пропагандистская выдумка, не имевшая никакого отношения к реальному бою, была благосклонно принята по военному времени, как укрепляющая боевой дух. Однако впоследствии участники боя, включая командира полка Илью Капрова, утверждали, что бой в том виде, в каком его представили корреспонденты, просто не существовал. Точно так же о массовом истреблении собственных танков не были в курсе немецкие офицеры, составлявшие боевые документы 2-й панцердивизии.
Однако 16 ноября стало не только днем известного всем боя у Дубосеково. Непосредственно на шоссе тяжелейший бой с танками и пехотой вел батальон Бауыржана Момышулы. Не имея возможности опереться на стационарную линию обороны, комбат отчаянно маневрировал и в итоге пробился из окружения, куда его загнали. Советские солдаты прорвались через лес. Дивизия продолжала пятиться, но немцам так и не удалось лишить ее управления и дисциплины. Фронт отодвигался, однако вермахт приобретал только изрытое воронками поле боя, за которым вырастала новая линия обороны.
18 числа случайным осколком мины был убит генерал-майор Панфилов. Чрезвычайно энергичный и квалифицированный, он был очень популярен в войсках и был ценным кадром для командования. Некролог, опубликованный в прессе, был подписан Рокоссовским и Жуковым, а вся дивизия получила с полного одобрения солдат и офицеров имя своего погибшего командира.
Отдыха дивизии никто не давал. На поле боя оставались сослуживцы погибшего генерала, причем среди прочих – Валентина Панфилова, его дочь и санитар медсанбата 8-й гвардейской. Там же оставался и противник. Однако панфиловцам больше не пришлось оборонять Волоколамское шоссе: в конце ноября дивизию перебросили на другой участок. Впоследствии она прошла через множество мясорубок Второй мировой и закончила войну в Курляндии, на берегу Балтийского моря. Тем не менее, именно сражение под Волоколамском принесло этому соединению славу, и сделало очередную номерную дивизию «теми самыми» панфиловцами.
Журналист Кривицкий в конечном счете оказал Панфиловской дивизии медвежью услугу. Недобросовестный корреспондент, считавший ниже своего достоинства съездить на передний край и пообщаться с реальными людьми, сотворил эпическое сказание из вполне реального успешного оборонительного сражения, в котором были достигнуты настоящие боевые успехи.
Действия панфиловской дивизии под Волоколамском в октябре – обратим внимание, в октябре, а не ноябре, – вошли в послевоенный сборник тактических примеров как образец хорошо организованного оборонительного сражения. Между тем, скверная история, связанная с конкретным боем, не должна замыливать факт: панфиловская дивизия вбила один из крепких гвоздей в крышку гроба Третьего Рейха.
Осенью 1941 года, когда исход всей войны висел на волоске, а от окраин Москвы немцев отделял лишь один рывок танковой дивизии, отчаянная оборона на Волоколамском шоссе имела невероятную ценность. В нужном месте оказались нужные люди, способные драться не только храбро, но и умело.
Если вам понравился материал, то будем рады если вы подпишитесь на канал, оставите комментарий, а так же поставите лайк! Ваше мнение крайне важно для нас!