Посвящается светлой памяти
Архимандрита Стефана (Чернявского)
Прошло более пяти лет с тех пор, как я начала ходить в церковь, но родной она мне не стала. До моего появления в церковной общине, здесь уже был костяк из верных батюшке чад, которые и задавали тон всему. Новичок, появившийся в церкви, обязательно испытывал их давление. Обратившись к православной вере, я старалась, как можно больше узнать о ней. Много читала духовной литературы, ездила по святым местам, где общалась с церковными людьми. В нашей же церкви я постоянно чувствовала себя неловко потому, что на каждой службе получала множество замечаний от наших женщин. Сначала я пыталась оправдываться, но меня никто не слушал, и я замолчала. Постепенно моим любимым местом в Божественной литургии стал Евхаристический канон, во время которого соблюдалась полная тишина, и мне никто не мешал. В другие моменты службы мне было не уютно в храме и сразу же после окончания Литургии, я уходила, считая себя в церкви чужой, и очень страдала от этого.
Однажды, в знойный июльский день я получила известие о смерти моей престарелой тётушки, которая жила в глухой деревне Владимирской области. Мы с мужем поехали на похороны. Отпевали тётушку в старинном храме, который стоял в светлом лесу на берегу такой же светлой речки с удивительным женским именем – Поля. Церковь и кладбище вокруг неё были обнесены высокой каменной оградой, которая охраняла покой этого места. Погосту было около четырёхсот лет, церковь много раз перестраивалась, но никогда не закрывалась даже в самые лютые безбожные времена. Последние сорок лет здесь служил отец Николай, который, овдовев, принял монашеский постриг с именем Стефан, а несколько лет назад иеромонаха Стефана наградили титулом архимандрита. Ему было далеко за семьдесят лет. Жил он здесь же на кладбище, в небольшом домике, окружённом садом.
Внутреннее убранство храма было великолепным. Резной золочёный иконостас, старинные иконы, необыкновенно просторный алтарь со скульптурами Ангелов, парящими над престолом, высокий купол с прекрасной росписью, дорогие подсвечники – всё это поражало каждого посетителя. Восторг сменялся изумлением, откуда такое богатство в этом глухом месте среди мещерских болот. Как удалось сохранить всё это? Мы с мужем бывали здесь каждый год, навещали родственников, похороненных на этом кладбище, и восторг и изумление пережили много лет назад.
Сейчас до начала службы мы обходили храмовые святыни, прикладывались к ним, ставили свечи. Пришёл отец Стефан в штопаном подряснике и валенках, и скрылся в алтаре. Там он облачился в белые одежды, митру и отпевание началось. Я по привычке забилась в угол и, стараясь не отвлекаться, молилась о тёте, которую очень любила. Я была рада, что мало знакомых вокруг, что меня никто не дёргает, не учит, что всё проходит так душевно. Отпевание шло своим чередом, батюшка своим красивым баритоном, чуть дребезжащим от старости, старательно выпевал все фразы, медленно кадил ароматным ладаном, говорил тихо, но отчётливо и, вдруг, остановившись на полуслове, поманил меня пальцем. Я, уверенная, что отцу Стефану нужна какая-то помощь, быстро подошла к нему.
- Тебя как зовут? - тихо спросил он.
- Елена, - отрапортовала я.
- Ленушка! - сказал он ласково. - Ты наш человек, церковный. Ты всё делаешь правильно.
Это было чудом! Откуда узнал этот незнакомый мне старый священник сомнения, которые меня так тревожили, которые мешали мне чувствовать себя в церкви как в доме Отца, а не как в гостях. Какими очами прозрел он мою беду? Батюшка смотрел на меня с такой любовью, с какой смотрели родители в далёком детстве. В его старческих глазах была необыкновенная радость видеть меня, стоять рядом, молиться вместе. Эта радость передалась и мне. Я припала к его мягкой руке и ощутила, как другой рукой он гладит меня по волосам. Господь сердцеведец, послал мне утешителя, и я знала, что уже навсегда полюбила тихий голос этого старика, сморщенное временем лицо, его подшитые валенки, этот храм, кладбище, всё, что видела вокруг.
Вернувшись с похорон, я стала чувствовать себя увереннее в нашем храме и вскоре полюбила и церковь и наших молодых батюшек и прихожан. Прошло уже много лет с тех пор, как архимандрит Стефан таким чудесным образом воцерковил меня. Он мой наставник и молитвенник. Сейчас во время Литургии я молюсь о том, чтобы Господь сохранил моего любимого батюшку на многие лета в мире и здравии. Вдруг в кармане пиджака молодого мужчины, стоящего неподалеку, зазвонил телефон. Мужчина покраснел, стал рыться в кармане, чтобы скорее выключить злополучный механизм. Я видела как он нервничал, пробираясь к выходу, а потом с виноватым видом вернулся на своё место. Он оглядывался по сторонам, стараясь выяснить, осуждаем мы его или нет и, увидев, что все молятся, успокоился. Мне радостно, что никто не кинулся обличать молодого человека в его оплошности, было очевидно, что он сам всё понял и переживает. Он недавно стал ходить в церковь и очень старается быть настоящим христианином. Никто не мешает ему. Новый батюшка, наконец, воспитал нас, приучил молчать. И настанет день, когда этот юноша скажет себе – «Это дом Отца моего, а значит и мой, и я его люблю ».
© Елена Шилова
2005 год, ноябрь