За все время существования СССР, во всем мире было немало людей, сочувствовавших советскому режиму.
Некоторые из них, даже приезжали в нашу страну, укрепляя свою веру в достижения социализма.
Правда, мало кто отдавал себе отчет в том, что залогом такого отношения, была возможность, в любую минуту, беспрепятственно покинуть рабоче-крестьянское государство.
Одним из таких странных товарищей был американский экономист, придерживающийся марксистских взглядов, Виктор Перло.
В 1959 году, он посетил Москву и был неприятно поражен, когда днем, на улице, его попросили поменять валюту, по курсу гораздо выше официального, а вечером, в гостинице «Интурист», предложили интимные услуги, за те же доллары.
- Зачем вашим людям иностранные деньги, - сокрушался американец, в беседе с тов. Микояном, - и как они опознали во мне гражданина другой страны?
Анастас Иванович будучи человеком опытным, не стал объяснять гостю, что легкая промышленность, подчиняясь плановой экономике, способна испоганить любую ткань, поэтому не отличить иностранца от соотечественника, по одежде, способен только слепой строитель светлого будущего.
Тов. Хрущев, узнавший об этом разговоре, по обыкновению, пришел в бешенство.
Никита Сергеевич пытался сделать все (как ему казалось) для того, чтобы каждый гражданин страны Советов был вдоволь накормлен хлебом и мясом, имел один костюм и собственный жилой угол - то есть жил при коммунизме.
Поэтому он ненавидел людей, которым требовалось от жизни что-то еще.
Не надеясь больше на органы правопорядка, «под носом у которых пышным цветом расцвела оголтелая молодежь, торгующая престижем родины», он поручил «выявить и искоренить заразу» комитету государственной безопасности.
А.Н. Шелепин, возглавлявший ведомство, с усердием взялся за расследование, в ходе которого выяснилось наличие трех центровых фигур подпольного валютного рынка столицы, прочно связанных с высокопоставленными работниками ОБХСС и милиции.
«Валютная» статья носила чисто экономический характер и каралась тюремным заключением то 3 до 8 лет, что для советского человека, привыкшего к срокам от 10 до 25, было «пустяшным делом».
Сотрудники КГБ взяли под плотную опеку всех причастных к незаконной торговле лиц, установив личные данные и характеристики на подозреваемых.
Самым крупным дельцом оказался молодой человек по имени Ян Рокотов, отбывший, в свое время, наказание по 58 статье, из-за доноса человека, которого считал своим другом.
Рокотов начал активную противоправную деятельность в 1957 году, во время Фестиваля молодежи и студентов, прошедшего в Москве.
Создав за несколько лет мощную финансовую империю, он проворачивал миллионные сделки, стараясь, при этом, оставаться в тени.
Суммы взяток, передаваемые должностным лицам в милицейских погонах, тоже впечатляли.
Кроме того, Рокотов периодически улучшал показатели местных отделов, выдавая своих подельников, либо конкурентов.
Своих клиентов - состоятельных цеховиков - скупающих у него валюту и золото, на десятки миллионов рублей, он тоже иногда сдавал без моральных терзаний.
Из личных качеств подозреваемого выделялись такие черты как скупость до алчности, крайняя беспринципность, верность данному слову, бешеная работоспособность и склонность к мотовству, в пьяном угаре.
Неординарная и противоречивая личность – сделали заключение в аналитическом отделе КГБ.
Ничем не отличались от него и двое других фигурантов «валютного дела» - Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев. Правда, их еще можно было укорить за купеческую удаль.
В результате «оперативных мероприятий», вскоре, все три человека оказались на скамье подсудимых, с весьма солидной доказательной базой.
Учитывая, что инициатором расследования был сам глава государства, им присудили максимальный срок – 8 лет.
Советская карательная машина не учитывала, что, в мире, за успехи в бизнесе принято поощрять предприимчивых граждан.
Тов. Хрущев, в это время, находился с официальным визитом в ГДР, где, чувствуя превосходство «старшего брата», журил восточных немцев за развитый черный рынок в Берлине.
В ответ, один их журналистов возразил, что Москва, в этом плане, занимает лидирующее место во всей Восточной Европе.
Никита Сергеевич рассвирепел до такой степени, что, вернувшись домой, потребовал ужесточить наказание для уже осужденных преступников.
Дело вернули на доследование, закон автоматически получил обратную силу и всех троих приговорили к 15 годам лишения свободы.
Товарищ Хрущев, огорченный неудачами на всех фронтах народного хозяйства, внимательно изучал сводки о настроениях в обществе, в которых народ все чаще, с сожалением, вспоминал железную руку предыдущего правителя.
Видимо, это сыграло роковую роль для валютчиков.
Никита Сергеевич уволил председателя Верховного суда, за слишком мягкий приговор, устроил выволочку генеральному прокурору Руденко и велел состряпать коллективное письмо от трудящихся, с требованием сурово наказать «предателей социалистических идеалов».
Третий по счету суд приговорил Рокотова, Файбушенко и Яковлева к смертной казни.
Ян Рокотов, несмотря на паскудный характер, был мужественным человеком.
Обратившись к суду, он сказал в своем последнем слове, что «ничего другого от этой власти не ожидал».
Моральную реабилитацию он получил несколько лет спустя, когда в его честь была названа одна из авеню в Нью-Йорке.
Улицы имени Никиты Хрущева, на сегодняшний день, в мире не существует.
Итог третьего по счету заседания не принес первому секретарю ожидаемых результатов.
Он лишний раз показал всему миру ничтожность закона в нашей стране. Люди, прошедшие сталинскую эпоху, поняли, что такими мерами можно очень быстро изменить ситуацию.
Воровать, конечно же, меньше не станут, но говорить об этом уже будет нельзя.
Эту формулу нам не стоит забывать и сегодня.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Колпачный переулок - последнее пристанище товарища Абакумова
Угроза ядерной войны на Чукотке, во время Карибского кризиса
Дрезден. События 9 ноября 1989 года
Ленин в шалаше. Нелегкая судьба спасителей Ильича