К югу от Старого центра (ссылка в конце поста), завода "Уссурийский бальзам", красивых особняков, магазинов и банков начала ХХ века вдоль улиц Ленина, Калинина и Краснознамённой тянутся белые хаты. Живая ткань украинского села Никольского, "столицы" Зелёного Клина:
Хотя в Закитайщине малоросское и великоросское сельское зодчество образовали самобытный синтез:
Да и жили в богатых резных хатах, вполне возможно, не малоросские переселенцы, а уссурийские казаки, своим происхождением и укладом безмерно далёкие от запорожцев:
На улице Ленина среди хаток стоит бывшая гостиница (1880). Кое-где пишут, будто в 1890 году в ней останавливался Антон Чехов, но это очень похоже на ошибку: по пути на Сахалин он свернул вниз по Амуру в Хабаровске, по пути обратно его пароход стоял во Владивостоке 5 дней, и в обоих случаях дорога до Никольского выходила в слишком большой крюк. Вариант попадать на Сахалин через Владивосток писатель в принципе рассматривал, и может успел отправить сюда письмо или телеграмму, чтобы в гостинице придержали для него номер?
На параллельной улице Калинина - внушительное здание 1930-х годов, занятое УВД и ФСБ. Им тут работы явно невпроворот: рядом и граница с контрабандой, и заповедники с браконьерами, и всякие напасти типа "приморских партизан" (дом, где была их "конспиративная квартира", тоже по ссылке в конце поста).
А вот училище культуры, в 1925-37 годах Корейский техникум, занимает бывшую типографию и редакцию первой городской газеты "Уссурийский край" (1901):
Больше всего оно меня впечатлило украшением на фронтоне - деревце-то настоящее!
В целом, район в подбрюшье центра выглядит откровенно маргинальным:
Но именно в нём затесалось старейшее здание города - кирпичный дом сельского старосты Галичева (1872), на всём Дальнем Востоке одна из первых построек со времён нашествия Чингисхана.
С другой стороны того же перекрёстка стоит самая внушительная в городе жилая новостройка:
За которой начинается Гарнизон - крупнейший в Уссурийском крае с момента своего основания в 1870-м году. Тогда село Никольское отстраивалось после "манзовской войны" - крупнейшего в истории Приморья набега хунхузов, а уже 10 лет спустя от повторения тех событий переселенцев защищали несколько батальонов. Теперь воинские части, училища, госпитали охватывают город полукольцом с юга и запада. Что-то похожее я прежде видел разве что во Пскове, который кстати схож с Уссурийском и размером, и положением у границы, лишь вместо Чудского озера на северо-западе Ханка.
Так и не понял, есть ли тут какие-то старые укрепления - возможно, против хунхузнических банд они и не требовались, а расквартированные здесь части выполняли роль "групп быстрого реагирования" по всей плодородной равнине до Ханки. Часть военных объектов действует, в иных - жилые дома:
А попадаются и заброшенные:
Центр Гарнизона - Суворовский парк, вклинивающийся в огромный квартал Суворовского училища, но забором отделённый от него, а не от общедоступных улиц. И хотя под вечер выходного дня от обилия поддатых компаний тут весьма некомфортно, в плане мусора в парке достаточно чисто:
А в самой глубине - тишина, и на маленькой запущенной лужайке лишь дедушки и бабушки гуляли с внуками. Они, наверное помнили времена, когда эта лужайка была центром торжеств под красными флагами - в центре её находится братская могила 14 бойцов Особой Дальневосточной армии, погибших в 1929 году в конфликте с "белокитайцами" на КВЖД.
Сам этот оборот весьма показателен: Китайско-Восточная железная дорога, в 1903 году соединившая Уссурийск с Читой напрямик через "сопки Маньчжурии", с 1920-х годов была в совместной собственности СССР и Китая. Однако на ней же стоял один из главных оплотов белой эмиграции Харбин, да и сам Китай де-факто не существовал как единое государство.
Маньчжурией правил тогда Чжо Цзолинь, неграмотный, но харизматичный хунхуз с владивостокской Миллионки, а его Фэтяньская клика при поддержке японцев ставила своих правителей в Пекине. В 1928 году, однако, советская разведка пустила поезд Чжо Цзолиня под откос, да так грамотно, что весь мир ещё несколько десятилетий верил, что за терактом стояли японцы. Однако место Старого маршала занял сын, Молодой маршал Чжо Сюэлян, сблизившийся с Чаном Кайши. В конфликте на КВЖД сошлись интересны западных держав и белоэмигрантов (подрыв советских позиций) и самого Гоминьдана, которому надо было чем-то наполнить казну, а большая часть прибыли от северной магистрали уходила Советам.
Начались провокации: захваты объектов, аресты грузов, вскрытия дипломатических писем. Градус провокаций всё нарастал, вплоть до разгрома советского консульства в Харбине, и не менее активно, чем китайцы, в этом всём участвовали харбинские русские. За спиной же у тех других стояли европейские и американские советники, вполне искренне полагавшие Россию отсталой недееспособной страной, неспособной дать сдачи. СССР терпел почти год, слал депеши и ноты, в современной терминологии "выражал глубокую озабоченность" и "демонстрировал грозное молчание", а когда нашим это надоело - за пару месяцев осенью 1929 года разгромил китайскую армию в Маньчжурии, ударив по железной дороге из Забайкалья и по реке Сунгари с Амура.
Красная Армия в той небольшой войне потеряла убитыми чуть менее 300 человек, китайцы - более 2000, вскоре Чжо Сюэлян подписал в Хабаровске протокол, возвращавший КВЖД в "доконфликтный" статус, а ещё через пару лет русским и китайцам пришлось забыть о разногласиях перед лицом общего врага - японцев. Никольск-Уссурийский оказался довольно далеко от основных боёв, и похороненные под этим обелиском солдаты умерли в его гарнизонном госпитале:
Мы могли сходить и к самому госпиталю явно дореволюционной постройки, но одного взгляда на километровый пустынный проезд меж увитых колючкой заборов хватило, чтобы задуматься, а так ли мало старинных госпиталей я в своих путешествиях видел? Куда больше манила прямая дорога на юг, по которой автобусы с китайскими туристами ехали практически колонной. Там же на берегу Солдатского пруда нашёлся автокинотеатр и парочка ларьков с типичным для Дальнего Востока широким ассортиментом шаурмы. Я вкушал бртуч, сидя на лавочке, а рядом пару раз назойливо тормозила карикатурно заниженная чёрная машина с развязными кавказцами за рулём. И вспоминал я тогда отнюдь не кавказцев-хунхузов, совсем не редких сотню лет назад. а вполне общероссийские истории про братух-борцух. Но голод и усталость были сильнее разумной идеи уйти подальше, а в конце концов сыны гор укатили куда-то прочь.
Прогулка по Старому Уссурийску.
Уссурийск - непризнанная столица Приморья? История и колорит города.