Самая запоминающаяся с музыкальной точки зрения вещь на новом альбоме ЛСП — невыносимо тяжелый и депрессивный, как тот самый советский мультик, трек “Мамонтенок”, напомнивший мне пресловутое “Тело”. Обе песни будто бы написаны странным человеком, фанатеющим одновременно от Юрия Визбора (и Грушинского фестиваля в целом) и The Weeknd. Хотя лично я никогда не понимал, как это всерьез можно полюбить, нельзя не признать, что в “Теле” и “Мамонтенке” есть определенное своеобразие — прислушайтесь внимательнее, не каждый день услышишь, как в одной песне сочетаются унылые бардовские интонации и альтернативный R&B.
Остальные треки на “One More City” в плане музыки по большому счету не вызывают абсолютно никаких чувств. Да, наверное, Олег ЛСП неординарный поэт, создавший свою уникальную и узнаваемую вселенную. Так мастерски выстраивать сюжет альбома, который к тому же перекликается с предыдущими лонгплеями артиста, в русскоязычной поп-музыке мало кто умеет.
На “One More City” есть свои спорные моменты (“Лицо, грудь, попа, да/Ты прям поп-звезда” — это же песня предназначалась для Лободы, правда?) и свои вершины (последние по традиции сконцентрированы в финальной части альбома) — как бы то ни было, поводы для обсуждения тут дают именно тексты песен ЛСП, а вовсе не музыка. “One More City” — в чистом виде танцы под слова. Выдержать до конца этот 15-трековый текстоцентричный релиз про секс и отношения — для меня практически неподъемная задача.
По большому счету “One More City” — средней руки поп-альбом, не гонящийся за модой и балансирующий между оптимистичным поп-фанком и меланхоличным альтернативным R&B. Инструментальная составляющая на альбоме — в основном вежливо-нейтральная, чтобы, не дай Бог, не отвлечь слушателя от автотюнового голоса Олега. Даже наиболее симпатичные мне вещи на альбоме, такие как “Один” и “Дюны”, словно не дожаты до конца. Головой ты понимаешь, что эти песни рассчитаны на то, чтобы порвать мне душу и сердце, ты готов их полюбить — но остаешься холодным и равнодушным, как и сам лирический герой “One More City” (“В этом мире нет любви/Лишь увлечения и сострадания”).