Предыстория
Помню, как-то в гостях у подруги мы обсуждали походы, и я озвучила желание как-нибудь сходить в настоящий спортивный категорийный поход. Думала ли я тогда, что это будет не просто поход первой категории сложности, а зимний (!), лыжный (!) поход и не куда-нибудь, а по моим родным Хибинам, на заснеженные сопки которых я смотрела на протяжении восемнадцати лет? Нет, не то, чтобы не думала, а даже представить себе такое не могла.
В детстве я вставала на беговые лыжи исключительно по принуждению на уроках физкультуры в третьей четверти. В детстве я и в походы-то не ходила. К горнолыжке тоже пылких чувств не питала, попробовав однажды сноуборд и провальсировав на нем без каких-либо выбросов эндорфинов раза два на самом пологом спуске. Из зимних видов любительского спорта всегда признавала и признаю только коньки. Но в прошлом году в моей жизни появились походные лыжи.
Старая горная классика с поржавевшим кантом, купленная на Авито, была переделана под походы — поменяли крепления, сделали насечки, просверлили дырки в носах. На другом конце города на чьем-то балконе отыскались советские алюминиевые палки. На многочисленных двухдневных выездах в Ленобласти было изучено нехитрое дело организации быта в зимнем походе — поставить шатёр, собрать печку, наколоть и напилить на ночь дров. Приучить своё тело существовать на открытом воздухе. Запомнить, что все замерзает. Прятать влажные салфетки ближе к сердцу.
Потом мы учились ходить. В гору — «ёлочкой» и траверсом, растопыривая лыжи в третью балетную позицию, пытаясь не скатиться назад. Учились съезжать с горок, плугом и не падая (крепления-то полужесткие), перешагивать брёвна, тропить пухляк, держать равновесие на лыжах под тяжёлым рюкзаком. А потом были Хибины.
Спортивный лыжный поход первой категории сложности по Хибинам случился в феврале 2018 года в рамках итоговых походов на курсах инструкторов по туризму. В тот год у меня было больше десяти многодневных походов, но именно этот — первый лыжный, первый зимний, первый спортивный, первый категорийный, первый хибинский — стоит отдельно от всех и до сих пор кажется каким-то невероятным, безумным, вдохновляющим и самым потрясающим приключением, которое хочется повторить.
Маршрут был успешно пройден, заявлен в МКК, потом мы даже заняли с ним место в тройке лидеров на муниципальных соревнованиях и получили спортивный разряд. Тогда было очень много эмоций, впечатлений, которые я записывала в блокнот каждую ночь во время дежурства у печки. Эти записи положили начало хорошей традиции ведения дневников путешествий и позднее были опубликованы в нескольких постах в инстаграме. Сейчас я собрала все эти заметки в одну целую историю и публикую здесь. Приятного чтения.
Справка
Хибины - слово финского происхождения, «хибень» значит «плоская возвышенность», «плоскогорье». Этот горный массив расположен за Полярным кругом в центральной части Кольского полуострова, территориально принадлежит Мурманской области. У подножия расположены города Кировск и Апатиты. Между ними 17 км. Ж/д вокзал и аэропорт расположены в городе Апатиты. Средняя высота гор - 800-1100 метров. Высшая точка - гора Юдычвумчорр, 1200,6 м. Площадь массива - 1300 кв.км, диаметр - 40 км.
Хибины - древнейшие горы России. Вершины плоские, покрыты тундровой растительностью, а нижняя часть склонов и долины - это тайга. Само слово «тундра» - саамское, из языка коренного населения полуострова саами, означает «каменистую возвышенность, поднимающуюся над лесом». На территории Хибинского массива расположены крупнейшие месторождения апатито-нефелиновых руд. На рудниках ведётся добыча как открытым, так и открытым способом. Работают обогатительные фабрики.
Первая подробная карта Хибин была составлена в ходе финской экспедиции в конце 19 века под руководством Вильгельма Рамзая. В 1920-х ее дополняли участники экспедиций А.Е. Ферсмана. Многие названия в Хибинах саамские, а остальные напоминают нам об исследователях, первыми побывавшими в сердце Кольского.⠀
Хибины. День 1
В первый день похода мы сошли с поезда в Апатитах и сразу же отправились в соседнюю Коашву. С саамского языка название посёлка переводится как «болотный лог». Там, в окружении этих засыпанных снегом болот, съехав, уже на лыжах, с дороги где-то на пару километров, мы и поставили наш первый лагерь. Было уже темно.
Обустройство бивуака шло медленно, не могли найти в лесу достаточно сушины. Мы даже начали немного паниковать, что не хватит дров на нормальную протопку печки в шатре ночью, и будем мёрзнуть. Но в итоге сушина нашлась. На лыжах и без палок мы разъезжали в темноте по пухляку, таская спиленные сухие стволы заполярных елей к лагерю.
По самому бивуаку тоже приходилось передвигаться только на лыжах, так как без них проваливаешься глубоко в снег, местами аж по пояс. После скудных снежных покровов Ленобласти это было очень непривычно и неудобно. Правда, в скором времени снег утрамбовали лыжами, и стало возможно ходить - до костровой и туалетной ям.
На каждом бивуаке надо было выкапывать по две ямы, которые защищают от ветра при готовке и приеме пищи у костра и, конечно, при хождении по нужде. Работы всем хватает - надо ставить шатёр, собирать печку, заготавливать дрова, готовить еду, рыть ямы и траншеи для прохода. Либо ты работаешь, либо мёрзнешь. Лыжный туризм - это очень извращённый вид отдыха. Особенно в Заполярье.
Хибины. День 2
Прошли сегодня около 22 км. На первом отрезке от стоянки нас сопровождал красивый нежно-розовый полярный рассвет. Вокруг - только огромные сугробы и искривлённые под тяжестью снега ели.
Вскоре солнце скрылось за облаками, небо стало низким и серым, типично северным, а пейзаж - однообразным. Мы вышли к озеру.
Умбозеро от саамского - закрытый водоём. Оно расположено между двумя горными массивами - Хибинами и Ловозерьем. Долго мы шли по льду, и весь путь слева от нас стояли голые и от того белоснежные Хибины, а справа - чёрный из-за деревьев на склонах, более низкий Ловозерский массив.
Идти было тяжело. Пришлось тропить. На льду было много пухляка, почти везде по колено. По очереди мы вставали в начало колонны и пробивали на лыжах тропу для остальных. Очень устали, но предстояло ещё много пройти.
Сижу сейчас у печки, дежурю. Она стала почему-то немного дымить и почти затухла. Наверно попалось какое-то брёвнышко сырое или смолянистое. Сейчас вроде накалила до красна. Переживаю, что кто-то будет мёрзнуть. Сегодня небо ясное, звезды видно. А значит, мороз сильнее, чем вчера. Главное правило: сидящему у печки должно быть жарко. Если тебе жарко, значит остальным тепло.
Мы прошли по озеру приличное расстояние и вскоре вышли на берег на снегоходную дорогу - буранку - и продолжили по ней путь вдоль Умбозера. Последний участок по буранке до стоянки был особенно тяжелым. Вроде препятствий никаких, дорога, не пухляк, но все уже были уставшие. У меня болели пальцы на ногах от лыжных креплений, ныло колено. Болела и спина, под рюкзаком. У всех они были тяжёлые - начало похода, ещё много еды с собой. Мой весил не меньше 18 кг.
За ужином я избавилась от части лишнего веса, выложив сладкий сюрприз. Такова традиция - каждый участник берет с собой в поход какой-нибудь съедобный сюрприз для остальных. У меня были консервированные персики. Очень сладкие, с сиропом, почти как мороженое.
Все немного болит, и это только первый день. Нам нужно ещё много сил на перевалы. Пока что это все небольшая разминка. Надеюсь, хватит сил. Пошла будить следующего и укладываться.
Хибины. День 3
Снова сижу в ночи дежурю. Печка трещит, и я даже не знаю, с чего начать, столько всего за день происходит.
Мы собрали утром лагерь и прошли всего около 15-16 км. Шли лесом, по узкой буранке. Путь был живописный, подморозило, вышло солнце. С солнцем весь окружающий мир сразу становится ярче, снег искрится, слепит, деревья переливаются, все какое-то радостное, праздничное, живое.
Сегодня мы наконец-то вышли в горы. Пошли бесконечно красивые виды, и все начали расчехлять фотоаппараты. К стоянке пришли уже к двум часам и сразу стали обустраиваться. Вечером я была дежурная по кухне, и чтобы как-то солиднее обустроить нашу костровую яму на две предстоящие ночевки, я начала сооружать из снега, веток и лапника диван. Сделала на славу, на морозе конструкция схватилась, можно было спокойно сидеть, но по закону вселенской подлости именно на этот диван и шёл весь дым от костра.
За весь день мы очень много хохотали. Одна из забавных шуток нашего шатра - ворчеллендж. Началось это ещё на первое утро - соревнование, кто кого переворчит. Кому-то ночью было холодно, кому-то жарко, и по утру все начали возмущаться. Главное, что с юмором. Без юмора в походе, а тем более зимнем походе, - никуда.
Конечно, мы уже порядочно устали. Сегодня хоть и меньше прошли, но все равно было тяжело. Болят пальцы, руки, спина. Когда приходишь на стоянку, хочется лечь на рюкзак и отдохнуть, но нельзя - сразу замёрзнешь. В зимнем походе у тебя два состояния - либо ты работаешь и двигаешься, разгоряченный и мокрый, и тебе тепло, либо, если ты стационарен, покрыт инеем и изморозью и не чувствуешь пальцев. Замерзает все и сразу, превращаясь в ледяной комок, покрываются инеем стекла очков, дисплеи фотогаджетов.
Есть, правда, ещё одно состояние, мое любимое. Это когда ты сухой, тёплый и в спальнике в шатре рядом с печью. Лучшие минуты зимнего похода.
Сегодня за приемами пищи в расход пошли очередные сюрпризы - нутелла за завтраком, оленина на обед, эмэндэмс за вечерним компотом. Еды у нас много. Так и не скажешь, что поход спортивный. Плохо только, что все замерзает. Бутерброды с промёрзшим хлебом и застывшей жирной колбасой - это деликатес, который запомнится надолго. Ну а про то, как порезать замёрзший сыр, я и говорить не буду. Никак.
Стоим на берегу реки. Частично она занесена льдом и снегом, но мы прорыли траншею-подход к воде, чтобы не топить снег. Дистиллят способствует обезвоживанию, а это нам совсем не на руку. Правда, в реке вода тоже мало богата минералами и солями. Поэтому с третьего вечера мы начали закидываться регидроном, называя это священнодействие регидрон-пати.
Лыжный поход - это нечто. Я устала. Сегодня даже начала падать, на ровном месте. Шла, думала о том, чтобы такого поделать в конце похода, размечталась о бассейне, наехала лыжей на палку и упала лицом вниз. А сверху меня, как жука, придавил огромный мой рюкзак. Вылезти, будучи все ещё встегнутой в лыжи, из такого положения крайне затруднительно. Ноги разъезжаются, рюкзак давит, палки не втыкаются. В такой ситуации нам, как теннисисткам, помогает идущее из глубин диафрагмы отчаянное голосовое сопровождение. Только у нас оно не эротично звонкое, а скорее похожее на рык голодного медведя-шатуна. Главное, что помогает.
Хибины. День 4
Я плохо спала, снились какие-то кошмары, рядом все время кто-то шуршал или храпел. Сейчас пять утра. Я дежурю у печки, а потом пойду дежурить у костра, готовить завтрак. За эту ночь я вообще не отдохнула, хотя до этого всегда спала без задних ног.
Сегодня (хотя уже вчера) утром мы оставили наш лагерь и с полупустыми рюкзаками, чтобы грели спину, пошли в радиалку на гору Рыпнецк и перевал Куропачий. Прошли около 18 км. Первый раз шли на лыжах вверх по склону и добирались до вершины.
Сначала все очень долго собирались, с утра была жуткая холодина. Мы надели на себя все, что было, по две куртки, по двое штанов, и пошли в путь с утренней морозной розовой зарей. Прежде чем забраться на Рыпнецк, у подножия горы пришлось перебраться через многочисленные ручьи. Снега выпало не так много, чтобы их засыпало и образовались мосты, как это обычно бывает, поэтому приходилось выискивать наиболее узкие участки, утрамбовывать на них снег и быстро перескакивать на лыжах с одного берега на другой. Причём на другом берегу почти всегда был подъем и это усложняло задачу. С первого раза справлялись не все, много падали, шли очень медленно, но вроде в воду никто не угодил.
Переправлялись мы таким образом раз десять, виляя то вправо, то влево. Руководитель тропил и утрамбовывал мосты. Мы потратили на всю эту переправу очень много времени, из-за чего потом не успели выполнить программу максимум и добраться до знаменитого озера Академического.
Перепрыгивать ручьи было даже местами страшно, потому что в любой момент можно было застрять в углублении между двумя берегами, из которого без посторонней помощи уже не выбраться. Снег был рассыпчатый и зыбучий, как песок.
Преодолев все переправы, мы начали восхождение на Рыпнецк. Шли на лыжах вверх, траверсируя склон зигзагами. Лежал пухляк, и у многих лыжи не слушались и скользили назад. На поворотах особенно надо было быть осторожным. Мы меняли направление хода, повернувшись спиной к подножию склона, и от одного неловкого движения можно было в секунду улететь назад. Я, что интересно, чувствовала себя при траверсе достаточно уверенно, потому что на лыжах у меня были сделаны глубокие насечки где-то на одну треть длины лыж, которые я по достоинству оценила именно в момент восхождения. Конечно, лыжи все равно немного проскальзывали, это ведь не снегоступы, но сильно напрягать руки и яростно зарубаться палками мне не приходилось.
Пока шли вверх по пухляку, все было отлично. Мы сразу согрелись, на привале сбросили вторые куртки. Но ближе к плоскому плато вершины пухляк сменился застывшим фирном. Стало меньше низкорослых деревьев, что хорошо, мы больше не цеплялись за ветки, но идти по фирну было труднее, чем по пухляку. Ноги уходили в снег не так глубоко, и поэтому сцепление было меньше, где-то лыжи сильно проскальзывали. Снег намёрз слоями и образовались небольшие кочки.
Но самое страшное, что в некоторых местах (такое случилось раза три-четыре) пласт фирна просто ломался под нашим весом и с гулким, почти человеческим звуком «ух» уходил немного вниз. Визуально это даже не было заметно, но чувствовали мы очень отчетливо, когда земля под лыжами вдруг резко уходила вниз. Как в лифте, который только начинает движение с верхнего этажа на нижний.
Позже Ваня, наш руководитель, сказал, что именно так и сходят лавины. Кусок фирна отцепляется от наста и уходит вниз, двигая остальной снег вниз по обрывистому склону. Наш путь лежал далеко от обрыва, поэтому мы были в безопасности. Хотя нам в моменты этого самопроизвольного движения снега так не казалось.
Сегодня я впервые ощутила себя по-настоящему в горах. Как только мы начали наше восхождение, вокруг стали сразу открываться потрясающие виды заснеженных Хибин. Я без конца фотографировала. И вообще этот день - и на тот момент, и по прошествии времени - мне понравился и запомнился больше всего. Восхождение, вершина, белоснежные просторы гор, а затем - спуск с Рыпнецка по чистому и пологому склону - перевалу Куропачьему. Почувствовала себя горнолыжником. Правда с нашими полужесткими креплениями это не так весело, как могло бы быть.
После обеда мы прошли ещё немного по горам и вскоре начали спускаться в долину. Второй спуск был более крутой, напротив нас искрился на солнце жуткий лавиноопасный склон, а сама лощина, в которую предстояло спустится, находилась в тени и от этого была холодной, серо-синей, отталкивающей.
Часто в Хибинах у меня бывали такие снежные миражи, когда казалось, что ещё два метра и обрыв, а на самом деле - там обычный белый от снега пологий склон. С непривычки чувствовалась неуверенность и неумение ориентироваться в заснеженном и искрящемся на солнце ландшафте. Все сливалось в одно.
Спускаясь со второго склона, на котором комфортный пухляк хаотично чередовался с фирном, я два раза завалилась. Без потерь. Падали почти все. Зато потом ехать по лощине было одно удовольствие, лыжи сами несли нас вниз, как на очень быстром травалаторе.
С вечерней зарёй мы вернулись в лагерь. На небе показался яркий молодой месяц. Уже вторую ночь на небе очень отчетливо видно звезды.
На стоянке мы сразу забрались в шатёр, затопили печь и отогревались. На улицу выглянули только на ужин, а потом сразу обратно в тёплый дом.
Хибины. День 5
Утром собрали лагерь и выдвинулись под полной тяжестью рюкзаков в сторону перевала Умбозерский. До него необходимо было пройти около 10 км. И с перевала до новой стоянки примерно столько же. К Умбозерскому мы шли в условиях лёгкой непогоды. Вставшее с утра солнце быстро заволокли облака, пошёл снег, началась метель. Мы опять натянули на себя всю имеющуюся одежду, голову я закутала в балаклаву, шапку, бафф, маску и сверху ещё два капюшона. Так было хоть как-то сносно идти против ветра, можно было смотреть вперёд, не жмурясь, а в уши не задувал ледяной ветер.
Снежинки пролетали мимо хаотичным и немного сюрреалистическим хороводом. Мы шли меж гор по некому подобию ущелья. Сначала по буранке, потом немного потропили. Когда на полпути к перевалу мы остановились на привал, сжавшись под растянутым тентом, мимо пронеслись четыре снегохода. Все так обрадовались, что у нас наконец-то будет лыжня, что махали вслед промчавшимся буранам, почти что смахивая слезу, как на патриотическом параде.
Но в итоге по пути буранов мы прошли не больше километра, а потом следы сворачивали с необходимой нам траектории. Дальше было много крутых подъёмов, на которые мы взбирались преимущественно «ёлочкой», очень уставали, и было безумно жарко во всей многочисленной одежде.
Спустившись с первой за перевалом горочки (зарывшись по уши в пухляк), мы сели на перекус. А после был спуск в самое настоящее ледяное царство. Это было безумно красиво! Долина, с двух сторон высокие белоснежные горы, а внизу, у подножий, целый лес-частокол из низкорослых тундровых деревьев и кустов, полностью, с корней до макушки покрытых инеем - каждый изгиб, каждая веточка облеплена белым блеском.
После предстоял затяжной спуск с бесчисленными горочками и трамплинами от снегоходов. Я на удачу проехала с ветерком и упала только один раз, а кому-то пришлось снять лыжи и пройти последний этап спуска пешком.
Последний участок пути, от горок до стоянки, у меня очень ныли пальцы на ногах. Стопу в креплении болтает на снегу, пальцы напрягаются, а стропа надавливает. Очень неприятные ощущения. И чувствовать это начинаешь, только когда шагомер близится к 20 км.
Хибины. День 6
К концу похода в лагере стало меньше шуток и больше ворчания. Стоим на том же месте, на улице заметно похолодало. Дежурю у печки вторая и даже рядом с ней не очень жарко. Мороз, наверно, уже все -30, если не больше. Зато такая погода характерна для северного полярного сияния, которым мы все-таки успели полюбоваться перед сном в последний вечер в горах.
В небе, чистом и усеянном звёздами, расползлись светло-зеленые полосы, как прожекторы, вырывающиеся откуда-то из-за гор. Одна полоса нависла прямо над нами, как одноцветная лимонная радуга. Это было захватывающее зрелище. Но холод и мороз быстро дали о себе знать, и все поскорее залезли в шатёр.
Днём ходили в радиалку на перевал Южный Рисчорр. Вышли из лагеря пешком, привязав лыжи к рюкзакам, чтобы каждый мог отрегулировать такую систему передвижения по удобству, так как штурмовать перевал предстояло без лыж. Выдвинулись в сторону базы Контрольно-спасательной Службы, и этот путь был наверно самым сложным до меня за весь поход. Идти в быстром темпе по снегу в ботинках и бахилах, в двух толстых штанах, да ещё с тяжелыми лыжами за плечами - так себе удовольствие. Или я просто разучилась ходить пешком.
Главная достопримечательность базы КСС - столбы с бессчетными указателями городов и направлений - от Мурманска до крымских Сак, Нарьян-Мара и Сыктывкара. Кто здесь только не бывал!
Мы отметились у МЧС, а те сообщили нам первую за поход сводку погоды - минус 27. Не верилось. Такой сильный мороз, а совсем не ощущался.
От базы, средоточия цивилизации в виде буранов, домиков, бани и, как поговаривают, пива по двести рублей, прошли ещё какое-то расстояние пешком по снегоходной дороге и затем встегнулись в лыжи. Путь лежал вверх по буранке к перевалу.
Неподалёку от него обнаружили какую-то яму на замерзшем ручье, где смогли спрятаться от ветра и устроить перекус. Я дежурила и замёрзшими пальцами разлепляла застывшие кусочки колбасы, заранее нарезанной ещё дома, распределяя их по такому же замёрзшему хлебу и передавая участникам. Никогда это не забуду. Руки ещё долго жгло.
Когда дошли до самого начала перевала, лыжи снова отправились на рюкзаки, а мы размотали лавинные шнуры - яркие длинные ленточки, на которых отмечен каждый метр от твоего тела и до конца (цифры и стрелочки по направлению к человеку, чтобы, если что, было понятно, куда копать). Подъем был достаточно крутой. Прорубали ногами в снегу ступени. Не везде это удавалось, так как присутствовал толстый слой подмерзшего фирна. Было скользко и страшно, что вот-вот потеряешь равновесие и покатишься вниз по склону. Бахилы с плоскими резиновыми подошвами часто проскальзывали, но удавалось вовремя подстраховаться палкой.
Лавинные ленты струились разноцветной ковровой дорожкой за нашими спинами, как будто это было шествие на какой-то буддийский праздник.
Сверху открылся потрясающий вид - с одной стороны на Умбозеро и Рыпнецк, с другой - на долину базы КСС. Так мы взяли категорийный перевал 1А. Делать это в рамках спортивной единички было необязательно, там главное общий километраж, а не препятствия. Но мы зашли. И уже тогда единичка была в кармане.
Хибины. День 7. Заключительный
Сегодня проснулись в холоде, ночью на улице был сильный мороз. Собрали лагерь и выдвинулись на выход с маршрута - перевал Кукисвумчорр. Предстояло пройти финальные 20 км. Путь был монотонным, затяжным, по буранке.
Чем ближе к городу, тем больше встречалось на пути снегоходов, выхлопы которых - предвестники цивилизации - были удушающими. К вечеру вышли к залитым солнцем склонам фрирайдеров, исписанных симметричными узорами - следами их лихого спуска, затем подошли к замерзшему озеру Малый Вудъявр, по берегам которого я гуляла когда-то давно. От озера метров триста вниз оставалось до санатория Тирвас, откуда все и разъехались.
Итог: 9 человек, 7 дней, температура в диапазоне от -6 до -30, всего 102 км зачтено, пройдено больше.
Про личное пространство
Люди, идущие в длительный маршрут по дремучим лесам и высоким горам, часто ведомы целью убраться подальше от города с его толпами, движением и шумом. Вдалеке от цивилизации они, конечно, достигают этой цели, но, если это не соло-поход, оказываются частью особого микросообщества – туристической группы – и находятся в тесной взаимосвязи и взаимозависимости со всеми ее членами.
В спортивном туризме, как правило, команда почти всегда знакомая и проверенная, ваша совместная деятельность – отработана и слажена. В коммерческом туре сложнее. Не раз приходилось быть свидетелем бытовых конфликтов.
Говорят, «плохие люди в поход не ходят». В походы ходят люди РАЗНЫЕ. Необязательно плохие (да и вообще, что значит «плохой человек»?). Просто в коммерческом туре собираются люди разных возрастов, профессий, мировоззрений, с разным достатком, багажом и опытом. И не будет так никогда, чтобы человек сходу мог найти общий язык со всеми.⠀
Поэтому в походе остро стоит вопрос личного пространства. Там ты никогда не бываешь один. Все, что делаешь (пожалуй, кроме походов в туалет), делаешь с кем-то.
Нам говорили, что в этом плане зимний поход с шатром самый сложный – совместный быт, совместное проживание. Вот, представьте. Спишь, просыпаешься, одеваешься, собираешь вещи, укладываешь рюкзак, готовишь, завтракаешь, идёшь, отдыхаешь, пьешь чай, ужинаешь, моешь посуду, чистишь зубы, засыпаешь в окружении одних и тех же лиц. Вы постоянно вместе, 24 часа каждого дня на протяжении недели, и к какому-то моменту вы становитесь настолько близки, что ты знаешь, у кого третьи сутки идёт неравная борьба с диареей, у кого внезапно начались критические дни, и вы все непринужденно шутите на тему педикулеза. Ведь тут даже туалетные дела не становятся загадкой, так как по перевернутой лопате, установленной на входе в туалетную яму, все знают, что ты там.
Мне бесконечно повезло пойти в Хибины с группой, в которой смех почти никогда не стихал, и не было никакого напряжения, ведь даже банальное утреннее ворчание воспринималось с юмором, и ему придумали название – «ворчеллендж». Но, признаюсь, того самого личного пространства порой не хватало. Спасение – ночное дежурство.
Да, вставать посреди ночи и вылезать из тёплого спальника, чтобы в течение часа следить за печкой и подкидывать дрова, - сомнительное удовольствие. Но мне нравились и так запомнились эти часы, что даже сейчас от фотографии, сделанной украдкой нашим руководителем, которому не спалось, испытываю умиление. Даже когда выпала возможность не дежурить, я отказалась в пользу соседа, потому что знала - это шанс побыть одной, пока все спят, подумать, переварить события прошедшего дня, записать впечатления в блокнот под приятно согревающий треск ёлок в раскалённой до цвета алого заката печке, посидеть так удивительно уютно на неудобном бревне, просто не ощущая на себе никаких взглядов, не слушая и не вступая в разговор ни с кем, кроме невидимого адресата из блокнота.
Спасибо, что дочитали до конца :)