(подробности по тегу "закреп")
Под вечер буря и впрямь улеглась, но за окнами нашего номера уже давно стемнело, да и ехать обратно, даже появись у нас с Жанной такая возможность, уже давно не хотелось. Мы сидели в креслах и смотрели фильм про Гринча — ничего толкового, кроме него, мы так для себя и не подобрали, а смотреть всю эту патриотическую билиберду о счастливой жизни в странах Нового света, и её тяжёлом приобретении, ни мне, французу, ни Жанне, испанке португальского происхождения, хотелось не особенно. Гринч, впрочем, смотрелся тоже как-то вяло и без интереса — нам с Жанной было о чём поговорить и без него. Все разговоры о произошедшем вчера в Санхилл, а так же о прививках с туберкулиновой пробой мы договорились оставить под запретом, и поэтому старались не касаться их — едва кто-то из нас начинал неуклонно приближаться к этому, кто-то из нас, с несколько, правда, кривой улыбкой на лице, подымал палец вверх, и говорил со значением: Так. Под конец это начало вызывать в нас с Жанной нечто вроде весёлой истерики — тем более, что под конец вечера я и она сумели раздобыть себе кое-где алкоголя (пришлось спускаться вниз, к портье, и совать ему в руку бумажку в пять канадских долларов, чтобы кто-нибудь из его команды принёс нам тайком немного алкоголя, и в итоге мы с Жанной разжились пятью бутылками пива «Bud» - не так уж и плохо для одинокой молодой парочки в полупустом отеле прибрежного рыбацкого городка), и наш с ней смех стало подстёгивать ещё и опьянение.
Однако, когда на часах минуло восемь часов вечера, наше веселье было рассеяно самым что ни на есть жестоким образом. Где-то минут в пятнадцать девятого мой телефон, оставленный на подзарядке, и там же благополучно забытый, внезапно затрезвонил и потребовал тем самым моего внимания. «Счас», - сказал я и, улыбаясь Жанне хмельной улыбкой, вылез из своего кресла.
- Хто... Это..., - полюбопытствовал я у телефона, всё так же благо улыбаясь куда-то ему в клавиатуру, и даже не поглядев перед этим на номер поступающего вызова. В этот момент я практически стопроцентно был уверен в том, что звонок поступил от Айко, который, должно быть, в это самое время был куда менее трезвым, чем я с Жанной, и поэтому заранее прикинулся, будто вылакал не три бутылки пива, а добрую полупинту виски — Я... Слуушаююю....
- Морти, здравствуйте, - вместо ожидаемого мной Айко Филлипса на линии вдруг неожиданно появился ректор нашего интерната, Бреквин — Что с Вами?
Всё моё притворное опьянение было проглочено мною, как кусок только что поджаренной колбасы. Как, впрочем, и настоящее.
- Ректор? Вы, - переспросил я совершенно ровным и трезвым голосом — Чем обязан?
- Когда Вы намереваетесь вернуться в интернат, Морти? - спросил Бреквин своим обычным, прохладно-торопливым тоном бледного человечишки при исполнении. Про Жанну он по какой-то причине интересоваться не стал.
- Наверное, завтра с утра, если погода будет сопутствовать моему возвращению... Мы хотели вернуться сегодня, но нас застал шторм, а когда он закончился, никто из местных не стал соглашаться переправить нас обратно — большинство из них сказали, что мы выбрали слишком позднее время для катерных поездок...