Продолжение. Начало здесь.
- Какой этаж?
- Пятый. Кто первей? – Бросила на бегу Света, пока Юра замешкался у лифта, напрасно нажимая на кнопку вызова – тот с утра не работал - и, прыснув, сиганула вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.
Да разве такого длинноногого обгонишь?
В два прыжка, как тигр, догнал свою лань, пытался обойти, но лани бывают очень хитрыми. Обернулась, выпучила глаза, испуганно вскинув руку, крикнула:
- Смотриии! Ужас какой!
Наивный парень обернулся, завис, всматриваясь в тёмное подъездное окно, а мошенница тем временем отпихнула его, и понеслась вверх, задыхаясь от смеха и стремительного подъёма.
- Ах ты, коварная! Ну, смотри у меня!
Догнал в два счёта, но, когда пытался обойти на вираже, Света что есть силы вцепилась в чуприковскую куртку и чуть не запрыгнула на спину ускользающего тигра.
Так и взлетели кубарем на пятый этаж - хохоча и не прекращая шутливой возни.
Дверь слева приоткрылась, в спину ребятам понеслось приглушённое недовольное бубнение, но они уже ввалились в Светину квартиру, надёжно отгородившись от остального мира.
Всё ещё было смешно и безумно хорошо, от борьбы, смеха и беготни дыхание сбилось.
Света потянулась к выключателю, но Юра перехватил её руку, обхватил девушку за талию, развернув к себе лицом. Расстегнул молнию на светлой лыжной куртке. Мягко, но властно привлёк к себе, и нежно прикоснулся губами к белой девичьей шее.
Света замерла. Затихла в мужских объятьях, закрыв глаза и еле сдерживаясь, чтобы не застонать: как долго её никто не обнимал вот так, до головокружения, до сладкого обморока! Она и забыла, какое это наслаждение – когда целует любимый, желанный мужчина.
Тщательно подавляемое годами пламя женского влечения всколыхнулось, и девушка вспыхнула, как спичка, заполыхав огнём желания.
Огненным кольцом раскручивался жар страсти внутри, затягивая в своё пьянящее марево. Каждая клеточка трепетала от иссушающей жажды нескончаемых поцелуев.
Света ощущала тёплое дыхание на своей коже и скользящие, почти невесомые прикосновения мужских губ. Внутри всё сладко сжималось, до головокружения, до онемения во всём теле.
Лишь бы он не останавливался, целовал, целовал, целовал! Господи, какое блаженство…
Едва дыша, наслаждалась девушка пробуждением забытой женственности с каждым новым, едва ощутимым поцелуем – вверх по шее, около уха, в висок…от всё более настойчивых прикосновений мужских губ внизу живота загорячело, девушка охнула, задохнувшись от нахлынувшего возбуждения.
Мужчина обнимал любимую и, тяжело дыша от страсти, жарко шептал, покрывая её лицо поцелуями:
- С первой нашей встречи с ума по тебе схожу, Светланушка, родная моя… Не могу без тебя… Жизнь не мила…
От огненных слов земля плавилась под ногами и кружилась голова – где пол? Где стены? Провалившись в наслаждение полётом, Света забыла, кто она, зачем она здесь… Важен лишь миг растворения в любви, а остальное не имеет значения. Потерялось, померкло, растаяло…
Обжигая по краешку губ дразнящими поцелуями, мужчина ждал ответного движения – и дождался: Света подалась к нему всем телом, прильнула губами к его губам, и сквозь долгий, самый сладкий поцелуй, прорвался, наконец, еле слышный стон невыносимого наслаждения.
Как оказались в комнате – сами не поняли. Где-то по пути роняли одежду, не отрываясь друг от друга.
Рухнули на диван, не прекращая целоваться. Жаркие объятия сливались с признаниями, и всё плыло, плыло в какой-то горячей пелене, затмевающей сознание. Растворяли в ласках накопившуюся боль одиночества, задыхались от счастья – то смеялись, то сбивались на шёпот, то снова целовались до потери рассудка – и узнавали друг друга с безумной радостью, в предвкушении невозможного блаженства.
Жажда обладания жадно требовала перейти последний рубеж, но когда балом правит любовь, а не просто животная страсть, то удержаться на краю можно и нужно - чтобы не рухнуть в бездну, а вместе выстроить мост в новые отношения.
Сколько времени? – Стрелой чиркнуло вдруг на краю сознания.
Оторвались друг от друга уже полураздетые, взъерошенные, раскрасневшиеся, с распухшими от поцелуев губами. Всё ещё дрожа от возбуждения, Юра выпустил девушку из рук, когда та опомнилась первой.
- Юрка, ты же на самолёт опоздаешь! – Вскрикнула Света, вскинув светящийся циферблат к глазам.
- Оу, ч…! – Чертыхнулся от досады парень, ероша волосы и пытаясь привстать.
Света присела на краю дивана, судорожно застёгивая бюстик.
И в какой момент Юра успел его стянуть? Хоть убей, не помню!
Она обернулась, хихикнула, и парень тут же сгрёб её по-медвежьи обратно, подмял под себя, снова ласково целуя:
- Ну его, этот самолёт. Не хочу никуда. Остаюсь.
- Ты с ума сошёл? – Смеялась девушка, змейкой пытаясь вылезти из-под мускулистого мужчины. – Тебя уволят, на что жить будем?
У Юры красивое, подтянутое тело, вызывающее сильнейшее сексуальное желание, с которым очень трудно совладать. Но надо попытаться – ради будущего.
Ночных ласк впереди ждёт много, а вот перспективную, достойно оплачиваемую работу ещё поискать надо! Рисковать карьерой ради порыва страсти умный человек не станет. Умный человек постарается сделать так, чтобы карьера позволяла долгие годы наслаждаться страстью с любимым человеком, и ни о чём не жалеть.
- Ты права. Но дай ещё минуточку. Нацеловать тебя на несколько месяцев вперёд. Какая ты сладенькая, так бы и съел целиком…
Целовал глаза, приговаривая:
- У тебя самые красивые глаза на свете… голубые, как вода…
А Света отрывалась вовсю, целуя красивые, чувственные губы любимого:
- Откуда умеешь так классно целоваться, а? Кто научил? Признавайся!
- Ты. Только что.
Смеялись, с сожалением выпуская друг друга из объятий. Время поджимало капитально. Ещё надо успеть заскочить в ***отель, собраться, а там уже и Николай Семёнович подъедет: Светин отец оставался непреклонен в своём решении отвезти «зятя» (как они с женой между собой, с лёгкой руки Тамары Дмитриевны, окрестили Юру) в аэропорт, а затем забросить дочь домой. Да и вещи Димке надо вернуть.
Еле успели. Даже когда впопыхах собирались, всё равно умудрялись целоваться.
Всю дорогу до ***отеля, а затем до аэропорта, не отпускали друг друга – обнимались, держались за руки, переплетали пальцы. Юра то и дело наклонялся и ласкал девушку – ему казалось, водитель занят дорогой и ничего не видит.
Николай Семёнович лишь посмеивался в усы – он-то всё замечал. Двое на заднем сиденье почти слились в одно целое.
- Эх, молодёжь…Как расстанетесь-то? Силой вас растаскивать? – Пошутил он, когда впереди вспыхнули огни аэропорта.
И правда… как расстаться?
Ком подступил к горлу. Пальцы сжались сильнее.
Каждый Светин пальчик был перецелован, пока проносилась мимо темнота за окном машины. И эти поцелуи теперь будут греть девичьи руки всю зиму. До новой встречи.
- Ну, приехали. - Машина затормозила у здания аэровокзала.
Слышался рёв турбин, гул пролетающих самолётов и невнятные объявления: "Вниманию пассажиров, вылетающих рейсом..."
Продолжение здесь.