Искупление
Дождавшись пока Артур откроет глаза, Ипполит поменял свечку. Ему не хотелось слепящего электрического света. Он, как ничто, убивал духовную составляющую этого святого места.
– Вот, это тебе, – сказал Ипполит, протягивая вино. – Оно снимет боль и позволит твоим ранам быстрее затягиваться.
Артур посмотрел по сторонам, потом прямо ему в глаза. Кровоподтеки еще не прошли, и взгляд казался полностью кровавым.
– Ты убрал ее тело?
– Да. Его надо омыть и приготовить к сожжению.
– Как ведьму? – хмыкнул прокаженный.
– Как ведьму.
Артур вздохнул и потянулся за бутылкой. Несколько глотков, и вот – она уже пуста. Ипполит с восхищением отметил скорость опорожнения сосуда.
– Ты молодец. Я знал, что ты гораздо благоразумнее, чем кажешься, – отметил священник.
– Из-за того, что пью твое вино?
– Да.
– Это чтобы залечить раны, – тяжело вздохнул прокаженный. – А потом я вырву твое сердце, и ты лично увидишь его священный свет.
– Там нету света, Артур. Это просто кровяной сосуд для перекачки крови. И он не светится.
– Вот и посмотрим.
– Или нет, – улыбнулся Ипполит и, аккуратно подобрав подол, сел на пол. – Ты ведь понимаешь, что тебе никогда не победить меня?
– Я буду очень стараться.
– Это невозможно. Ты просто будешь испытывать боль и мучения.
– Я их уже испытываю, находясь здесь с тобой. Я просто хочу прекратить это.
– Одним словом – умереть.
– Да.
– Не получится, – покачал головой священник. – Я не могу допустить это.
– Сумасшедший!
– Сквернословие, – скривился Ипполит, – но это я понимаю. Ты потерял близкую девушку. Но и ты отнял у меня брата. Из-за тебя погиб Антон. И ведь я не мщу – я принял это.
– Не мстишь?
– Да пойми, Алиса – ведьма. Ее наказание закономерно. А вот мой брат – он жертва своих иллюзий.
– Может, ты тоже?
– Тогда бы моя молитва не побеждала тебя. Разве ты не понимаешь, что все рушится, именно об этот факт? Бог сделал меня орудием, и мое слово влияет на все твое существо.
– Если ты посланник божий – сделай воду вином.
– Не утрируй. Я лишь человек.
– Ты сумасшедший фанатик, убийца и садист.
– Да, кровь противников Господа есть на моих руках и даже, возможно, я не попаду в рай. Я понимаю это. И садизм – это как зараза. Борясь с вами, я невольно подцепил вашу частицу, а потому и изменился.
– Это ты зря, отче, так о нас. Я кайфа от боли других не получаю. Это уже твое изобретение. Лучше бы ты курил и пил. Поверь, это меньшее зло.
– Ничего, скоро эти перипетии кончатся. Ведьма мертва, и ее влияние ослабнет.
– Какой же ты идиот! Наверное, когда я убью тебя, это самая будет большая услуга для церковников.
– Думаешь? Боюсь, ты и доли своих услуг не понимаешь, прокаженный.
– Разве?
– Хочешь, чтобы я был откровеннее всех тех добрых священников, с которыми ты работал и которые лгали тебе? – Ипполит улыбнулся и внимательно на него посмотрел.
– Допустим. Но в чём они солгали?
– В деталях наших деяний. Ведь одержимые женщины, они, мягко скажем, несут демоническую сущность в несколько двойном смысле.
– То есть? Давай уже, не тяни, честный парень.
– Они все были беременны. Тебе снятся те, в животе у которых отравленное семя.
– То есть все, кого я ловил, все, кто мне снился – они беременны прокаженным?
– Да, абсолютно. В этом и есть твой основной дар.
– Антон знал это?
– Конечно. Все священники, которые с тобой работали, знали это. И Павел. И кто там ещё был?
– Иннокентий.
– Да, точно.
Прокаженный покачал головой и устало посмотрел вниз. Ипполит вздохнул. Принять такое и здоровым-то было сложно, а тут – почти все тело горит. Он выждал паузу и тем временем поменял свечку. Артур поднял кровавые глаза.
– Видишь, я хочу быть честным с тобой. Ложь – это плохо. И ее стало слишком много, мой прокаженный друг.
– Мефодий, он знал?
– Да. Не забывай: он состоял в совете. А тем более являлся истинным. Это высший уровень знаний. Пойми, истребление твоего рода – основная задача церкви. И ты – главное оружие в этом. Прокаженных не должно быть очень много. Вы опасны.
– Пристрастием к спиртному?
– К греху.
– Да ты на себя посмотри! Ты же кайфуешь от боли! Ты только и делаешь, что создаешь боль!
– Я выполняю свой долг, миссию. Меня не зря наделили даром повелевать демонами.
– Если все так, почему тебе просто не убить меня?
– Столько труда, и всё в пустую, – Ипполит опустил ладонь к огню свечи. – К тому же, ты мне интересен. Ты столько пережил, через столькое прошел – я хочу быть честным со своим конем, дышать ему в ноздри, так сказать.
– Теперь я стал еще и конем.
– И оружием и конем.
– Я убью тебя, священник. Сегодня, завтра, может, послезавтра, но я обязательно убью тебя.
– Это ожидаемо, демон. Но ничего, я научу тебя смирению, как обещал. Может мне правда потребуется чуть больше времени, но все равно – я докажу тебе, что истинная вера способна даже обуздать таких существ, как ты, – Ипполит поднялся и пошел к дверям. – Бутылку можешь оставить себе. Она еще пригодится тебе.
Покинув подвал, он поднялся наверх. Ему не терпелось зайти к церковному лекарю, который как раз должен был закончить очередное исследование. Ипполит подозвал ожидавшего у дверей послушника и попросил через час накрыть ему стол. После доктора ему всегда хотелось есть. Ипполит посмотрел на крестик. Оставалось все меньше и меньше времени до того момента, как их главный план вступит в силу. Он посмотрел на приближающегося Владимира: тот невозмутимо что-то дожевывал, перед тем как вечером отвезти его в колыбель новой, ещё только зарождающейся церкви.