(отрывок)
...А в сие время на не почерневшем еще до конца небе мелькнули две звезды. Они пронеслись, черкнув по небосводу короткими путями и скрылись почти что в одной точке, образовав своими сверкнувшими орбитами букву "V".
- Я хочу видеть тебя дворцовым звездочетом, это место вакантно. Дворцовый звездочет умер месяц назад, он служил еще моему отцу и скончался в спокойной старости. У меня есть еще два звездочета, но они не предсказали мне еще ничего плохого, а это настораживает. Ты мне подходишь.
- Но, я хочу узнать - продолжил король, - уж, прости меня, может, я стараюсь проникнуть в запретную область - но, все-таки: если ты не знаком с пуштунцем, не близкий друг ему, то, как ты узнал?
- Я не знаком с ним, - ответил собеседник, - и не друг ему. Иначе я не назвал бы его тебе. Мы виделись единожды.
- И ты не считаешь чудесным столь скорое проникновение в человеческую душу?
- Нет! А ты волен считать чем угодно... Что, вообще-то, называют люди чудесным? То, что им неведомо, а потому - загадочно. Поэтому, коли ты того хочешь, - называй чудом. Но так лишь для тех, кто не освоил приемов распознавания людских помыслов и деяний. Я этим знанием владею, но должен сказать, что знание это сушит жизнь и лишает ее живой прелести.
- Знание вообще или это знание? - уточнил Асман.
- Наука нераздельна, - ответил маг, и она и есть чудо для непосвященного. Для тех же, кто ее постиг, она - способ жизни, и если жизнь есть тоже чудо - одно из многих в этом мире, как утверждают поэты, то и наука - тоже.
Так они беседовали под темным небом и благосклонными к одному из них звездами в покое уснувшего города, говорили до тех пор, пока Асман не обнаружил, что стоящие тут же стражники спят крепким сном, стоя и сжимая свои алебарды.
Они проговорили почти до утра и расстались в час, когда первый предрассветный луч пробился сквозь земную твердь на востоке.
Асман оставил своего нового звездочета на крыше, не договариваясь о встрече, так как теперь Маг был должен всегда находиться под рукой.
Приготовления Его Величества ко сну совершались обыкновенным порядком, но происходили на этот раз, что, впрочем, случалось - в предрассветных сумерках.
Лейла спала. Король лег к жене, она почувствовала его, но не пробудилась. Он некоторое время разглядывал ее, прикоснулся губами к теплой щеке. Она только и пролепетала что-то во сне, кажется, его имя. Стараясь не разбудить, Асман - впервые за их совместное пятилетье - сблизился с нею без ее помощи и участия и осторожно принялся проделывать некий супружеский ритуал, который на этот раз даже не разбудил Лейлу, а королю заменил ночной сон, слившийся со сладостным мгновением предутреннего блаженства…
В условленный срок - вечером перед намазом - Асман был на лужайке у городской стены. Король узнал к тому времени все о делах Филояди - пуштунского мстителя. Знал, где он остановился, сменив место ночлега на более пристойное, для чего пошли в ход деньги, которые пуштуш свято берег до этого момента.
Он остановился в караван-сарае, хозяин которого был осведомителем тайной службы. Филояди только и был занят, что поисками единомышленников, но в этом не преуспел. Правда, он завербовал еще одного человека (кроме Асмана), но тот был подосланным агентом.
Подъезжая к условленному месту, Асман придержал коня - ему не хотелось вторично молиться с Филояди, и он предпочел переждать в кустах время намаза. Он видел, как пуштун со шпионом сидят, ожидая его, и беседуют, потом, услыхав далекого муллу, расстилают коврик и молятся.
Когда они закончили, Асман выехал к ним. Соскочил с коня. Он был на этот раз один, без сопровождения - не было нужды, поскольку место встречи оцепили переодетые в рванье стражники, предварительно прочесав местность, чтобы тут не было настоящих оборванцев. Никакая опасность короля, таким образом, не подстерегала, и телохранитель остался в кустах.
- Асаляму алейкум, господин! - приветствовал короля пуштун.
- Алейкум асалям,- ответил король и, показав на шпиона, спросил, - кто это?
Он изобразил удивление довольно прилично и был собою доволен, поскольку не ожидал от себя способностей к лицедейству. Он прекрасно знал шпиона - самолично выбирал и инструктировал его. Выбирал втайне от горбуна, которого из озорства не посвятил в готовящуюся операцию.
- Это надежный человек, - объяснил Филояди.
- Я в этом не сомневаюсь, - сказал король и поспешно добавил, чтобы пуштун ничего не заподозрил, - раз ты так говоришь.
Затем он спросил пуштуна:
- Ты здесь и, значит, доверился мне?
- Да, мой господин, я, встретив тебя, почувствовал уверенность. После нашего знакомства дела мои улучшились. Я нашел единомышленника, правда - всего одного.
- Не надо торопиться, - успокоил его король, он прохаживался по поляне, в то время как шпион взяло под уздцы его коня. - Какие у тебя планы?
Пуштун, помолчав немного - то ли все еще колеблясь, то ли собираясь с мыслями - медленно начал:
- Пять лет назад, когда погиб мой государь - великий шах Исмаил - недруги похитили его детей. Мы думали, что их умертвят, но наследники нашего господина остались живы, я выяснил это, когда приехал сюда и стал расспрашивать. Дети живы, коварный враг держит их у себя из какой-то непонятной осторожности - он хитер!
- Бедные малютки уже пять лет как заточены в подземелье, - подал голос шпион.
Да! - подхватил пуштун, - то есть, мы не знаем, где их держат...
- Это нужно выяснить, - важно заметил король Асман.
- Пока что это не так существенно, господин, - заметил Филояди, - не так важно потому, что у нас нет ни сил, ни средств на то, чтобы выкрасть этих несчастных детей и объявить старшего наследником шахского престола!
- Но, может быть, этот королишка Асман сам хочет, когда мальчик вырастет... посадить его на троне?
- Мы должны опередить его, - заявил Филояди.
- Хорошо, - сказал Асман, - но каковы пути к этому? Как ты хочешь похитить наследников из-под носа короля, ведь дворцы охраняются. Кому, как не мне, это знать!