Удастся ли достроить «Северный поток - 2»? Этот вопрос, занимающий солидное место в СМИ и новостных программах России и Европы, звучит почти по-гамлетовски: быть или не быть? Удержит ли Россия свою долю газового рынка Европы, или уступит её США и Катару? Удастся ли нашей стране и дальше получать газовую валюту, или придётся затягивать пояса?
На эти вопросы пусть отвечают специалисты по глобальному рынку, дипломаты и политики. Важнее другое: так ли важен этот проект для нашей страны?
Нужно понимать самую главную проблему: «Северный поток -2» - это проект из прошлого. Пусть недавнего, ещё не забытого, но канувшего в Лету безвозвратно. Подобно другому мегапроекту, о котором никак не получается забыть (Superjet 100), он появился в те годы, когда руководство России пыталось встроиться в условный Запад в качестве либо его неотъемлемой части, либо, как минимум, привилегированного партнёра. Вообще оба этих проекта имели прежде всего политическую составляющую: они должны были привязать Россию к Западу.
Тот факт, что их упорно пытаются продолжать в совершенно другой геополитической реальности, в которой Россия противопоставляет себя Западу, вызывает недоумение. Логика Холодной войны, которая полностью вернулась, не позволяет одной рукой сотрудничать, а другой – грозить. Во время первой Холодной войны сотрудничество СССР с Западом было спорадическим и затрагивало лишь отдельные отрасли, да и то постоянно прерывалось по политическим мотивам.
Только один мегапроект времён Холодной войны был реализован: газопровод Уренгой-Помары-Ужгород, по которому советский газ с 1983 г. поставлялся западноевропейским потребителям. Он начался в разгар потепления советско-американских (и в целом советско-западных) отношений – в 1978 г., и тоже, как «Северный поток – 2», повис на волоске сначала из-за ввода советских войск в Афганистан, а затем из-за военного переворота в Польше. Тогда были американские санкции, против которых выступила Западная Европа, у которой тогда не было альтернативы советскому газу. Потом были западногерманские и японские кредиты, на которые трубопровод был всё-таки построен (хотя и вдвое менее мощный, чем планировалось). А потом кредиты пришлось отдавать, а в условиях падения цен на сырьё после 1986 г. это было разорительно. Т.е. долгосрочные выгоды от строительства газопровода оказались как минимум не такими значительными, как планировалось.
Сейчас ситуация принципиально другая. У Европы есть альтернатива российскому газу. Повторить советский финт образца 1981 г., когда Москва ухитрилась противопоставить американскому давлению интересы европейцев, не получится. Расчёты сыграть на том, что в Европе не любят американцев (ну да, не любят, а Трампа вообще терпеть не могут) – это уровень младшей группы детского сада. Пользуясь терминологией известного политтехнолога Мальчиша-Плохиша, для Европы Америка – всё равно своя, буржуинская. А Россия – это Крым и Донбасс, не говоря о сирийских и ливийско-венесуэльских мелочах. Российское руководство выбрало Крым и Донбасс – значит, о «Северных потоках» и прочих Superjet 100 надо было сразу забыть. И прекратить тратить на них силы и деньги. А теперь ещё Белоруссия с Навальным. Какой тут, к шутам, «Северный поток»?
Это – дело политическое. Есть и нравственная сторона: как можно наращивать экспорт газа, если Россия не до конца газифицирована?
А ведь есть и ещё один вопрос – об экономической стратегии на ближайшие десятилетия. Отказ от углеводородов – процесс необратимый, и его медленные темпы не должны обманывать. Развитые страны уходят от нефти, газа и угля: крупнейший потребитель российского газа, Германия, в 2019 г. получила из возобновляемых источников уже 47,3% электроэнергии, и эта доля будет расти. Значит, цены на углеводороды будут падать (взлёты тоже будут, но кратковременные). Представим себе: «Северный поток – 2» достроили. Газ пошёл. И при каждом удобном случае – например, искромётная Мария Захарова опять разместит пост, подобный тому, на который обиделся Вучич – и Европа возьмёт, да и перекроет «трубу».
И если даже всё пойдёт гладко, «Новичок» больше не проявился, а в Белоруссии не начнётся обострение, сжиженный газ всё равно будет сбивать цену на трубопроводный. И давать возможность потребителям непрерывно давить: снижайте цену, иначе обратимся к американцам…
В любом случае «Северный поток – 2» станет нерентабельным. Через три, пять, десять лет. «Турецкий поток» уже простаивает – Турции невыгодно получать газ по «трубе», если можно покупать сжиженный. А ведь, помимо США и Катара, сжиженный газ в возрастающих объёмах экспортируют Канада, Австралия, Малайзия, Нигерия, Индонезия, Алжир, и даже Тринидад и Тобаго и Папуа – Новая Гвинея… Россия, между прочим – тоже, но основные силы и средства тратятся на трубопроводный экспорт. Который проигрывает СПГ, не говоря уже о том, что делает страну-экспортёра зависимой от стран-потребителей.
Пройдёт какое-то время, и Россия останется со своими трубами, ржавеющими в тундре и на пустошах, образовавшихся на месте тайги, брошенной техникой и опустевшими посёлками газовиков. Это и будет то, что Россия получит от газового экспорта. Будут, конечно, и выгодоприобретатели, но их окажется очень немного. Кажется, мы даже знаем их пофамильно...
Стоит сейчас, когда «Северный поток – 2» натолкнулся на политические рифы, отказаться от него. Конечно, жалко потраченных денег и сил. Но если продолжать упрямиться, то количество потраченного только возрастёт. А долгосрочный результат всё равно будет неутешительным.
Вместо того, чтобы достраивать трубопроводы (имеются в виду и «Сила Сибири»), стоит вкладывать средства в науку, современные отрасли экономики, социальную сферу. В дороги, наконец...