Всю ночь шёл дождь, утром прекратился. Добровольческая армия выступила из аула Шенджий с рассветом. Путь лежал в станицу Ново-Дмитреевскую, в которой находился сильный отряд советских войск. В авангарде шёл Партизанский полк генерала Богаевского. Выглянуло солнце, но передвигаться было очень тяжело. В липкой грязи застревали люди, повозки, орудия. Пройдя половину пути обоз повернул на станицу Калужскую в которой находились отряды кубанской армии.
Ближе к полудню погода переменилась. Пошёл мелкий дождь, который скоро перешёл в снег и вскоре покрыл окружающую местность белым пушистым ковром.
Походная застава Партизанского вспугнула боевое охранение «красных», которое располагалось на берегу реки Бзюк. Большевики без боя переправились на другой берег, оставив даже на костре котёл с супом. Проголодавшиеся партизаны с удовольствием накинулись на неожиданный обед. Но Богаевсий заставил их оставить котёл и двинулся с ними дальше. За суп принялись другие. С другого берега неожиданно прилетел снаряд и угодил прямо в костёр. Один погиб и трое получили ранения. Отомстили.
Снег усилился, намело около полуметра. Вся колонна сгрудилась на берегу. Вздувшаяся река снесла настил моста и переправа стала невозможной. Успел переправиться небольшой отряд Офицерского полка во главе с генералом Марковым. Генерал Корнилов подъехал к реке и начал отправлять пеших и конных для поиска брода. Переправу искали долго. В трех небольших хатах, раскинувшегося на берегу хуторка, пытались отогреться добровольцы. Некоторые успели задремать, но с улицы в окна и двери ломились толпы других, промокших и продрогших.
Наконец, конные разведчики Офицерского полка перешли реку вброд. С того берега тут же раздалась команда Маркова: «Всех коней к мосту, полк переправлять верхом и на крупах».
Переправа шла долго. Одновременно проходило две лошади, потом разворачивались за новыми пехотинцами. Артиллерия большевиков открыла огонь, Снаряды рвались и на берегу и в воде, поднимая огромные столбы воды. Тут ещё грянул мороз, одежда в момент покрывалась коркой льда.
Марков всё же развернул свой полк против станицы. Вокруг никого. Генерал Покровский, который должен был атаковать станицу с юга решил в такую погоду остаться в станице Калужской. Конный отряд, направленный Корниловым искать переправу правее Офицерского полка вернулся назад. Марков принял решение: «Ну вот что. Ждать некого. В такую ночь без крыш тут все подохнем в поле. Идем в станицу»!
Полузамёрзшие, с закоченевшими руками, неспособными уверенно держать винтовку, офицеры цепью двинулись в станицу. Некоторые от бессилья падали и оставались лежать в снегу. Большевики совсем не ожидали наступления в такую погоду и оказывать сопротивление начали только в самой станице. Завязались ожесточённые уличные бои за каждый дом. Генерал Корнилов подъехал к окраине станицы и не дождавшись донесения, вместе с генералом Романовским и ординарцами поехал в станичное правление – привычный пункт сбора.
Когда командующий входил в здание из противоположных дверей выбегали большевики. Ружейный огонь в станице трещал всю ночь. Всю ночь подходили отставшие отряды добровольцев.
Кто-то из офицеров, обсуждая этот бой сказал: «Так это же настоящий ЛЕДЯНОЙ ПОХОД!». Это название было подхвачено и вошло в историю.
Обоз Добровольческой армии ночью вошёл в Калужскую. Всё время движения раненые и больные провели под снегом и дождём. Роман Гуль так описал этот переход :
«На подводах - раненых, кое-как прикрытых разноцветными тряпками, одеялами, занесло снегом, он тает, течет вода… все мокрое… холодно.
Дорога испортилась. Подводы вязнут, застревают. Худые, слабосильные лошади черкесов не в силах вытянуть.
К вечеру морозит. Падающий снег замерзает корой на одеялах, перевязки промокли. Раненые лежат в ледяной воде…
Упали первые тени, темнеет, а Калужской не видно. Холод сковывает тело. Теплая хата кажется блаженством…
Погода еще злее. Снег валит сизыми хлопьями… обоз растянулся… в темноте нервные крики: "да подождите же!", "помогите подводу вытащить!" Но все спешат. Никто не слышит. Никто не помогает. Каждый погоняет своего возчика… скорее… до хаты… согреться.
Совсем темно. Мелькают огоньки. Калужская. Подводы въехали в станицу, размещаются сами как попало. Нет ни начальников, ни квартирьеров. Только сестры, грязные, усталые, ходят по колена в снегу по улицам, помогая раненым устроиться на ночлег».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ...