Она не может быть одна.
Уверяю, вам будет безразлично вовсе услышать моё имя, лишь поэтому и назовусь. Я – Самвел. С английского языка, обладателем базовых знаний которого я являюсь, перевожусь со словарём – в некотором роде хорошо, немного хорошо, немного хорошего (some – «___________», well – «_____________»). Ой, да переводите сами как хотите…
Мне кажется, моя жизнь началась, когда мне было 11 лет, может, поэтому я отстаю в развитии по сравнению со своими сверстниками? Мы гуляли одной дружной, наполненной одиннадцатилетними мальчиками и девочками толкучкой. И тут меня моя судьба взяла за ручку. И продиктовала строго, голосом, звучащим в моей голове, за всю жизнь 8 лет: «Мы идём на репетицию! Я дам тебе слова, ты их выучишь и будешь говорить в нужный момент, чтобы всем было смешно. Тебе же нравится, когда все вокруг улыбаются».
Видимо, именно после этих слов я никогда не учил текст, не запоминал движения в танце, не обращал внимания на сценарий, но почему-то не получал за это особых нареканий… Я – пятиклассник! – репетировал со старшеклассниками, набиравшую в 97-м новые обороты популярности и всепоглощаемости игру из трёх букв – (. . .).
У меня была роль уроженца 79-го года. В нужный момент я должен был выйти на, по-моему, единственного дома культуры целого Нового города сцену и сказать громко и чётко: «А я уроженец тысяча девятьсот семьдесят девятого года», на что мне отвечали: «Да… неурожайный был год» – и я должен был уйти за кулисы. Ну вы понимаете, что даже цифры я написал словами в своей фразе, ну, чтобы она мне казалась длинней и значительней. Я помню, как я переживал, будучи мальчишкой, старостою в своём классе «В», в момент, когда я примерял для игры, образ Ельцина Н. Б. Заметили ошибку? Значит, и вправду читаете, а не несётесь бегло по страницам. Как делают многие, да ещё с такими лицами, будто не в метро качаются, а пытаются не палиться.
♪ Не помню больше первой роли репетиций, я помню, как колышутся кулисы, и дикий рёв из смеха тогдашней самой злой и отмороженной, но молодёжи. Держу руку открытой ладонью у лица, пытаюсь со всей мочи улыбнуться… Всё, по-моему, пора идти, иду… по сцене… к микрофону… Толпа не вся заметила меня, такого мелкого, неурожайного, а я уже у микрофона, около Максима, понимаю, что вышел рано и во время чужой шутки… Я начинаю с той же улыбкой, молча, но глядя в зал, уходить, со сцены шагая назад, будто пытаясь идти ровно по тем следам, которые оставил за собой, словно в сугробе, зал начинает гоготать, сначала с одной стороны, а потом и весь.
Вот я снова за кулисами, через миг понимаю, что ровно сейчас мне нужно выйти ещё раз на возвышенье к краю. Мне безумно понравилось слышать крики и смех, и я, решивший закрепить сей успех, невозмутимо, всё с той же ещё не снятой улыбкой Б. Н., удлинил свою фразу в первой в жизни игре или жизни! В игре КВН! «А я уроженец ОДНА тысяча девятьсот семьдесят девятого года!»
♪ Тот смех людей, невероятные впечатления легли в основу моего мира, его понимания, восприятия, отношения. И именно с тех пор я делаю всё так, как я хочу, потому как только в этом я чувствую свободу. Эту свободу я чувствую и сейчас, когда впервые в жизни могу позволить произнести только тебе такую фразу:
«Выходи за меня и прими это кольцо.»