К мышам Оксана Никифоровна всегда относилась нейтрально. Серые хвостатые комочки не вызывали у нее отторжения или панического ужаса; в этом мудрая женщина была на голову выше сестер. Тем не менее, раз на собственном опыте уяснив, насколько далеко может зайти мышиный беспредел, Оксана раз за разом ставила в доме старинные мышеловки с кусочками ароматного сала. Целый мешок крупы… так в ее доме не буйствовали даже тараканы. Впрочем, шестиногие захватчики прожили в гостях совсем недолго, хвала внуку, стянувшему на работе какие-то особо пахучие химикаты.
И сейчас, в одиннадцать вечера, услышав на кухне шорох, она только вздохнула: опять.
Закрыв глаза, Оксана Никифоровна честно попыталась заснуть. Вышло не очень: шорох усиливался, к нему добавилось постукивание, а затем звон, как будто кто-то стучал ногтем по пустой чайной чашке.
- Совсем озверели, - сказала в пустоту Оксана. Сон не шел. Поворочавшись, женщина со вздохом поднялась с кровати. Надо было идти разгонять мышиное братство, а заодно съесть кусочек пирожного… хорошая идея, надо только кофейку заварить. Хорошего, крепкого. Там должна быть целая банка… Хотя, с вечера осталась недопитая кружка с обычной «растворяшкой». Оксана любила натощак глотнуть холодной, крепкой, черной жидкости. После такого и дышалось веселей, и мир становился немного ярче, несмотря на всю прелесть поздней осени средней полосы.
Выключатель… да будет свет. Это что еще такое?!
Ее любимая кофейная чашка с синей лилией (кошмар авангардиста) валялась на боку. Лужица рядом с чашкой не внушала. Так, несколько капель. Мыши?! Мыши выпили кофе и перевернули чашку?!
Постукивая зубами от нежданног оприступа озноба, женщина нашарила на полке банку с молотым кофе – уже настоящим. Зубы выбили дробь покрупнее: банка была пуста наполовину.
- Чего? – тихо сказала Оксана, озираясь. – Это что такое? Кто съел мой кофе? Что за гости… по наши кости?
Кухня не ответила. Неведомый обжора молчал, затаившись. Видимо, кайфовал, вдоволь набив брюхо. Вздохнув, Оксана отправилась на ревизию продуктов…
Удивительно, но ни пирожные, ни конфеты неведомого гостя не заинтересовали. Зато зияла первозданной пустотой банка солений в холодильнике. Пара жалких веточек укропа лишь подчеркивала всю тщету надежд и жизни человеческой. Огурцы, помидоры, даже кусочки перца и дольки чеснока – все пропало…
- Нет, - убежденно сказала Оксана. – Мне это снится. Мыши не проникают в стеклянные банки. И не едят кофе и огурцы. Мама… кстати, о мамах…
Почемав в голове, женщина добыла из серванта сотовый телефон. Глеб, конечно, на смене, ему звонить опасно, но…
- О, женушка любимая, - раздалось в трубке. – Чем могу? Говорил же: не беспокоить. У меня умственный труд в самом разгаре.
- Чего? – сегодня странности так и сыпались со всех сторон… - ты же охранник!
- Я кроссворд разгадываю. Уже почти разгадал. От этого разгорается пламя, пять букв, первая «и».
- Идиот.
- Почему это?
- Идиоты всегда устраивают пожар. Слушай, можешь… можешь позвонить своей маме?
- Чего-о? Ты же с ней того…
- Того, этого… Я ее номер стерла. Помощь нужна.
- Опять начинается, - вздохнул Глеб. – Что на этот раз? Дурной сон?
- У меня мыши сквозь банку съели кофе и огурцы, какой сон нафиг…
- А, тогда точно надо звонить, - удовлетворенно констатировал муж. – Мама все-таки врач. Не психиатр, конечно, но…
- Глеб!
- Ладно, ладно. Все одно не мне разбираться. Сейчас позвоню.
***
- Ага, дожилась, дорогая невестушка, - ядовито констатировала Анна Самойловна, принюхиваясь к тончайшей струйке дыма от сгоревшей свечки. – Вот, вот тебе кара Господня! Старую женщину, мать практически, перечницей обзывать…
Оксана не ответила.
- Ладно. Ты знаешь, как становятся домовыми?
- Не знаю. Я не ворожея.
- Все, не злись. Хватит. Дело хорошее, интересное. Я с такими сущностями люблю возиться. За такое и простить можно. Давай кофейку выпьем. Да, того самого. Не бойся, не мыши это. Ты пока заваривай, а я расскажу. Так вот: есть три пути, чтобы стать домовым. Первый – когда злобный дух приживается на новом месте и одомашнивается. Второй – когда изначально не вредное создание привязывается к дому, меняя свою суть. И третий, самый неприятный…
Анна Самойловна откинулась в кресле, внимательно следя за Оксаной, которая возилась с туркой.
- Можно немного корицы… Третий путь – когда душа человека, умершего в доме, превращается в духа-хранителя. Весьма неприятный процесс – для духа. И зачастую он проходит коряво, оставляя домовому старые привычки человека. Судя по привязанности к кофе, тут жила какая-то творческая личность…
Турка в руке Оксаны дрогнула.
- Музыкант… Тут жил музыкант, старый, он… его выгнали из группы. У меня остались его записи.
- Ну, вот. Процесс только что завершился, привычки взыграли. Зато у тебя теперь домовой есть.
- Который будет жрать мой кофе?!
- Остепенится. А чтоб быстрее дело пошло, ты ему на вечер кофейку налей. И огурчик рядом, ага. От заботы домовые быстро сбрасывают гонор, серьезными становятся. И, честно…
Анна Самойловна поправила очки, глянула на невестку – почти смущенно:
- Я завидую тебе, Ксюха. У меня домовые не задерживаются, боятся. А тебе повезло. Удачу за хвост схватила. Домовой из человечьего духа – страшная сила. Никакая лихоманка не привяжется, дом будет три века стоять, ничего не сделается. А кофе…
- А кофе уменьшается, - мрачно сказала Оксана, глядя на банку. – Я ведь на две минуты отвернулась. Может, хватит уже, дух-хранитель? Пора уже серьезнее стать. А то позову Анну Самойловну, она живо тебе хвост надерет!
На антресолях звякнула посуда.
- Сбежал, - удовлетворенно подытожила Оксана, наливая кофе в крохотную чашку. – Мышей мне мало было. Тараканов. Эй, дух! Имей в виду, теперь начнется жесткая конкуренция! Между тобой и мышами! И если хоть одна… хоть одна! Ни кофе, ни огурцов не увидишь! И хватит прятаться, держи свое угощение, полтергейст нестандартный…
А здесь еще капелька Чуда:
Спасибо за внимание! Если Вам понравилось, оцените рассказ и подписывайтесь на канал, чтобы быть в центре всего нового и интересного. Маг В Городе всегда с Вами!