Это случилось посреди ночи. Я проснулся от того, что кто-то стучал во входную дверь моей квартиры. К тому же, у меня есть дверной звонок. Видимо, кто-то решил разбудить не только меня, но и соседей. Я точно никого не ждал в столь поздний час, да и не знал в своём окружении таких людей, кто мог бы прийти ко мне на ночь глядя.
Сначала я решил остаться в постели, проигнорировав нежданного гостя. К моему удивлению, стук не прекращался. И вот, прошло уже целых пятнадцать минут, а незнакомец всё стучит. Собрав волю в кулак, я вылез из постели и направился к двери.
Пройдя по коридору, минуя большое антикварное зеркало напротив входной двери, я остолбенел. Стук доносился не оттуда. Он был за моей спиной. Напугавшись, я медленно повернулся к зеркалу. Я обнаружил в нём свой силуэт, еле видимый в темноте. Стук-стук-стук. Это звучало точно как дверь моей квартиры, но сам звук доносился из зеркала. За стеной, на которой висел антиквариат, ничего не было. Полый бетон, по ту сторону которого располагалась улица. Я включил свет в надежде успокоиться. Это помогло, но ненадолго.
Нерешительно подойдя к зеркалу, я приложил к нему ухо. Стук-стук-стук. Моё сердце забилось как бешеное. Казалось, сейчас оно выпрыгнет из груди. Стук шёл из отражения входной двери. Я хотел бежать прочь из квартиры, но не мог сделать этого, не открывая двери. Ведь, открой я её снаружи зеркала, я бы открыл дверь и внутри него. Мне нужно было найти решение.
Я посмотрел на окно в зале. Выйти из него? Нет уж. Я живу на четвёртом этаже. Может быть, мне стоит разбить зеркало? Бросившись к стулу, стоящему в комнате, я, кажется, был готов покончить с этим проклятьем. Зеркало, висящее в коридоре, являлось драгоценным антиквариатом прямиком из 17 века и, соответственно, довольно дорогим. Оно всегда пробуждало во мне чувство гордости, поскольку передавалось в моей семье из поколения в поколение. Мне крайне не хотелось быть тем, кто его уничтожит.
Когда я был ребёнком, я представлял все комнаты и людей, которых это зеркало отражало на протяжении веков. Помню, как я, стоя у зеркала, говорил сам с собой, представляя в отражении кого-то из других локаций и временных отрезков прошлого. И вот, кто-то (или что-то) стучится в мою дверь внутри его отражения. Стук-стук-стук! Он стал громче. Всё же, я решил не метать в него стул. Думаю, тут дело было не в ценности данной вещи, а в осознании того, что, разломав её, я создам десятки, если не сотни маленьких зеркал.
Я осторожно снял зеркало со стены и развернул его. Хотелось верить, что, если я закрою отражение, стук прекратится. Но все мои надежды обрушились. Стук-стук-стук! Я повернул зеркало обратно, чтобы посмотреть, изменилось ли что-нибудь в отражении, и тогда, запаниковав, я крикнул:
— Кто ты? Чего тебе надо?!
Стук прервался на пару секунд, будто бы меня услышали. Мёртвая тишина. Казалось, моё сердце билось прямо в голове, а не в груди. Внезапно, кто-то повернул дверную ручку в отражении. По моему телу пробежались мурашки. Я обернулся и, к своему ужасу, увидел, что ручка у моей двери двигалась тоже. Моё положение облегчило лишь то, что дверь была закрыта на ключ.
И вот, люк почтового ящика на двери стало медленно открываться снаружи. Я услышал металлический скрип не только в отражении, но и перед собой. В ужасе я смотрел то на свою настоящую дверь, то на зеркальную. Когда отверстие открылось, я не увидел ничего. Снова облегчение. Ненадолго. Стоило мне повернуться в сторону зеркала, я увидел пару печальных глаз, смотрящих на меня через прорезь почтового ящика. Тяжело сказать, но, кажется, это были глаза маленького мальчика. В них было что-то, напугавшее меня ещё больше. Эти глаза были мне знакомы.
— Уходи! Оставь меня в покое! — закричал я.
Люк почтового ящика закрылся. Казалось, что всё закончилось, но настойчивый стук продолжился. «Где я мог видеть эти глаза?» — я пытался отыскать их в своих воспоминаниях. Одно из смутных воспоминаний упорно выбивалось среди остальных. Я чувствовал, что это важно, сам не понимая почему. Это было в четвёртом классе. Открыв шкаф, я достал оттуда старый фотоальбом со школьными фотографиями.
Перелистывая страницу за страницей, я добрался до нужной. Четвёртый класс. Вот они, эти налитые печалью глаза. Как же я мог их забыть? Глядя на них, я продрог от холода, что сковал мой позвоночник. Эти глаза — мои.
Стук-стук-стук!